Смерть инквизитора

Оба бенедиктинца обратили внимание на то, что племянник весь вечер молчал и был рассеян; правда, они знали, что он после смерти жены, с которой прожил всего два года, и под гнетом постоянной тревоги за больную мать нередко впадал в тоску, становился раздражительным, а порой и несдержанным. Но им в голову не могло прийти, что у него зреет такое несуразное предположение. Они были шокированы.

— Откуда у тебя такая нелепая мысль? — спросил отец Сальваторе. — И это после того, как Велла так наглядно, так блестяще доказал свою правоту!

— Мне подсказал ее мой адвокатский опыт, — ответил Франческо Паоло. — Я столько раз видел, как правда тушуется, а ложь принимает обличье правды… Когда я услышал слова Хагера о том, что он затрудняется перевести с листа фразу из кодекса, я будто прозрел — понял, на чьей стороне истина… И припомнил один незначительный эпизод, почти десятилетней давности… Вернее, это тогда он мне показался незначительным, теперь он многое объясняет.

— Что за эпизод? — заинтересовался отец Джованни.

— Скажи, а как себя чувствует матушка? — перевел разговор на другую тему отец Сальваторе, приписавший подозрительность племянника, его тягу к воспоминаниям тяжелому душевному состоянию, вызванному семейными горестями.

— Как всегда: болеет и все равно хлопочет по дому, заботится обо мне, ведет дела…

— Несгибаемая женщина! — сказал отец Сальваторе.

— Да, что верно, то верно… Но все-таки хотелось бы знать, почему именно тебе закралась такая черная мысль насчет бедного аббата Веллы… Ведь вас связывает десятилетняя дружба, обоюдная теплая привязанностть. Вместо того чтобы радоваться… Видел, на кого стал похож Грегорио? На тухлую рыбу! А ты, в такой момент… Памятник при жизни следовало бы поставить аббату Велле… — Будучи сам рьяным защитником аббата Веллы и сильно недолюбливая Грегорио, отец Джованни воспринял подозрение племянника как прямой выпад против себя.

— Мне всего лишь показалось… Я могу и ошибаться, — успокоил его Франческо Паоло, уже пожалев, что завел этот разговор.

— Разумеется… Вот ты говоришь: адвокатская практика; она-то и сбивает тебя с толку; вы, адвокаты, так привыкли манипулировать ложью и правдой, менять их местами, что потом сами не можете разобрать, где что… Совсем как Серпотта: тот нарядит, бывало, уличную деву и ваяет с нее аллегорию Добродетели!

— Но ведь скульптуры получались отменные, — заметил Франческо Паоло, тоже пытаясь отвлечь дядю от первоначальной темы.

— Потому что Господь очищал их своим дыханием, — объяснил отец Джованни.