Смерть из консервной банки

– Лида провела в баре несколько часов в ожидании подходящего знакомства, а потом ей наконец повезло. К ней подсел невысокий темноволосый мужчина, по виду араб или житель Кавказа, и завел беседу с девушкой. Видимо, ему понравился цвет ее волос, потому что бармен видел, как во время разговора мужчина несколько раз брал в руку прядку волос девушки и что-то ей при этом одобрительно говорил. Так они просидели около получаса, а затем ушли.

– Вместе?

– Да.

– Бармен не знает, что это был за мужчина?

– Он лишь сказал, что мужчина – один из их постояльцев. Он его уже видел в гостинице накануне. Кстати, интересный факт: этот мужчина, по виду последователь ислама, выпил два джина с тоником.

– Но мусульмане не употребляют алкоголь.

– А этот пил.

Но Алена возразила:

– Не вижу в этом ничего особенного. Во-первых, не все арабы – мусульмане, среди них встречаются и христиане. А во-вторых, далеко не все приверженцы исламской религии так уж строго придерживаются законов шариата. Очень многие любят выпить, особенно это касается наших кавказских ребят.

– Я просто счел необходимым упомянуть об этой детали. Вдруг это окажется важно?

– Ты, Ваня, молодец. А что было с Лидой и ее знакомым дальше?

– Подозреваю, что они провели ночь в номере этого мужчины.

– Но ты выяснил имя этого человека?

– К сожалению, когда я попросил портье найти для меня подходящего постояльца, он назвал двоих. Я провел опознание с помощью бармена, увы, ни тот ни другой не подошли. Я обратился к портье за разъяснениями, и он сказал, что сегодня утром выехал еще один, подходящий под описание.

– Ну? И как его зовут?

– Омар Рустамов.

– Наш?

– Вполне. Уроженец Дербента. Последние двадцать лет постоянно проживает в Брянской области. Сюда приехал с деловой командировкой с целью личного знакомства. У него аналогичное хозяйство, только несколько меньших размеров. И упор у них сделан на овцеводство. Он привез Василию Петровичу в качестве подарка несколько своих племенных баранов. Интересовался новой породой лошадей. И уехал с одной из наших кобыл.

Алена кивнула. С некоторых пор количество производимых на заводе лошадей стало превосходить потребление. Забивать лошадей на мясо у Василия Петровича рука не поднималась, поэтому всех тех лошадей, которые по той или иной причине не совсем его устраивали, он благополучно раздаривал своим гостям, друзьям и просто знакомым. Причем обычно он умудрялся дарить либо уже покрытую кобылу, либо жеребца и кобылу. Так что в скором времени он обычно получал весточку о прибавлении в лошадином семействе.

Василий Петрович посмеивался и утверждал, что если так дело пойдет, то в скором времени любительское коневодство в России вновь возродится. Если не на прежнем, дореволюционном уровне, то на вполне приемлемом для современного мира, где лошадь – это уже больше не двигатель в хозяйстве, а просто одно из удовольствий для жизни.

Но сейчас Алену волновало другое:

– А можно как-нибудь связаться с этим Рустамовым?

– Я раздобыл для вас его номер телефона. Он оставлял его Василию Петровичу.

– И что? Позвоним ему?

– А у нас есть выбор? Но сразу же предупреждаю, Рустамов уехал от нас сегодня еще в десять утра. И был настолько озабочен транспортировкой своего крупногабаритного подарка, что ни о каких девушках и думать не мог.

– И все же позвоним ему! Возможно, у него есть какая-нибудь информация о девушке, с которой он, по всей видимости, провел прошлую ночь.

Ваня пробормотал что-то в том духе, что совместно проведенная ночь нынче для многих еще не повод знакомиться, но отец Андрей так скорбно взглянул на него, что Ваня быстренько заткнулся. Вообще, новый священник умудрялся, никого не укоряя словом, так иной раз посмотреть, что даже самому завзятому цинику от его взгляда делалось неловко. И Алена уже не раз замечала, что люди по мере сил стараются в присутствии деликатного, но в то же время явно искренне верующего отца Андрея выглядеть как-то лучше. А ведь он никого не обвинял, не проклинал, он безмолвно страдал, и всем делалось как-то стыдно из-за видимых мучений священника.

– Звони! – велела Алена.

Рустамов трубку взял. Он еще был в пути и очень удивился, когда услышал, по какому поводу его тревожат.

– Да, Лиду я помню, но вы ошибаетесь, если думаете, что девушка провела ночь в моем номере. Я люблю свою жену, и к тому же Лида так навязчиво себя предлагала, что у меня весь интерес к ней пропал.

– Но бармен видел, как вы вместе ушли из бара.

– Верно. Но дальше наши пути-дорожки разошлись. Я отправился к себе в номер, а Лида стала звонить какому-то своему знакомому, хотя и не без досады на меня.

– Почему?