Смерть как искусство. Том 2. Правосудие

– А вот и нет! Потому что принц Гамлет никакой не носитель единичного добра, и нам это наш уважаемый Кот отлично объяснил. В его рассуждениях, при всей их кажущейся бредовости, есть рациональное зерно. Ведь смотри, что получается: Гамлет просто попался на провокацию. Явился какой-то дух, причем явился неизвестно откуда, то ли из рая, то ли из ада, а ежели из ада, то он – посланник сатаны и прочих злых сил. Явился и требует: отомсти. Гамлету-то нет чтоб разобраться, кто таков этот призрак и от кого он прибыл, а вдруг это дьявол искушает человека? А на мой взгляд, это именно так и получилось, призрак был посланником дьявола и явился именно для того, чтобы искушать. Ты же знаешь, Камешек, добрые поступки совершать куда труднее, чем злые, и простить намного сложнее, чем отомстить. Отомстить-то просто, дал волю злобе – и мсти себе на здоровье. Очень соблазнительно. И Гамлет поддался. А что получилось? Кучу невинных людей положил, включая всю семью Офелии и собственную мамашу. Вот в чем трагизм-то! Если бы принц, несмотря на заклинания призрака, нашел в себе душевные силы всех простить, вот тогда мы могли бы говорить о величии его духа. А так никакого такого особого величия не получилось. Так что от нашего непрошеного гостя Кота нам с тобой польза вышла, мы на старые истины новыми глазами посмотрели. Согласен?

– Согласен, – ответил Камень. – Жаль его отпускать. Жил бы он тут с нами, глядишь – мы от него всяких неожиданных мыслей набрались бы. Зря ты Ворона поддержал, не надо нам Кота отправлять назад.

– Не упрекай меня, – усмехнулся Змей. – Я – существо вольное, сегодня я с вами, а завтра отбуду в дальние края. А тебе здесь лежать, и для тебя жизненно важно, чтобы с Вороном у вас все было хорошо. Не надо его сердить. А Кота он не любит, это даже слепому видно, и терпит его только ради тебя. Пусть Гамлет уходит в свою реальность, так вам с Вороном будет спокойнее.

– Значит, ты нас покинешь, когда мы до-смотрим историю? – уныло спросил Камень.

– Обязательно. Иначе наш крылатый товарищ мне глаза выклюет. Но я непременно вернусь, – пообещал Змей. – Ты и соскучиться не успеешь.

Когда Дмитрию Леоничеву было сорок шесть лет, он развелся со своей первой женой, а когда ему стукнуло пятьдесят, встретил двадцатилетнюю Светлану. Светлана была яркой, жизнерадостной, энергичной, активной и очень сексуальной, а то, что ума девушка была явно небогатого, для Дмитрия не имело ровно никакого значения. Тем более что отсутствие ума он как-то сразу и не заметил, ибо в Свете была настоящая профессиональная хватка, которая интеллекта не заменяет, но очень часто принимается за него. Светлана мечтала стать дизайнером и старательно училась. Леоничев влюбился до смерти, начал ухаживать, женился и послал молодую жену учиться за границу. Потом дал ей денег на создание собственной фирмы. Дела у Светы пошли успешно, она была не только привлекательной внешне, но и талантливой в своем деле, умела продвигать клиентам новые идеи и элегантно воплощать их, умела подавать и продавать, и заказы ей делали охотно. Сам же Леоничев был в городе Шиловске фигурой заметной, и кроме того, что его строительная фирма тесно сотрудничала с дизайнерской фирмой супруги, авторитета Дмитрия Юрьевича хватало и на то, чтобы добиваться для Светланы муниципальных заказов. Одним словом, фирма Светланы процветала. Леоничев свою молодую жену обожал, денег не жалел, баловал ее подарками и всяческими поездками в разные далекие интересные и красивые места.

Отношение же Светланы к мужу было сложным. Она, конечно, его любила, как умела, и любовь эта была круто замешана на благодарности за то, что Дмитрий явился прекрасным принцем и забрал ее из трудной беспросветной жизни в жизнь новую, успешную и радостную. Светлана отлично понимала, кому обязана всем, что у нее есть. И страшно боялась все это потерять. Ей даже в голову не приходило, что она сама в своей профессии что-то значит и что-то может и вполне в состоянии устоять на ногах и без помощи мужа. Как-то так получилось в ее жизни, что до встречи с Дмитрием у нее не было ничего, а вместе с ним появилось все, и Света мыслила строго в русле латинской поговорки «после этого значит вследствие этого». Могла ли она и в самом деле удержать занятые позиции без поддержки Леоничева – вопрос открытый, но важно то, что Светлана была абсолютно убеждена: не сможет. И вывод из этого следовал совершенно однозначный: удержать мужа любой ценой.

А вот вопрос цены и средств решался просто именно в силу небольшого ума и небогатого жизненного опыта. Когда-то давно, еще в детстве, Света услышала, как мать кому-то говорила, имея в виду сильно пьющего мужа:

– Да куда он денется, он и так передо мной кругом виноват.