Смерть, как непроверенный слух (ЛП)

Так и получилось, хотя истинной моей целью было просто не стыдиться того, что делаю. И не более того. Судя по всему, для успеха фильма это оказалось определяющим. И в кино, и в жизни мною владело унаследованное сенкино упрямство, выражавшееся в необходимости помешать соседям воровать лампочки в лифте на улице Кати Говорушич 9А. Будто я принимал участие в борьбе из прошлого, когда мама упражнялась в искусстве оклеивания лампочек шипами.

В журнале «Тайм» появилось мое фото, но в заметке критика Ричарда Корлиса писалось не о победе фильма «Андегрунд». Реакция журналиста «Тайм» была похожа на ту, которую произвел фильм «Вспоминаешь ли Долли Белл?», четырнадцатью годами ранее в Венеции. В сентябре тысяча девятьсот восемьдесят первого года, в фестивальных новостях, в том же журнале было написано:

- Победил фильм, пришедший Ниоткуда и снятый Никем...

И точно так же, о самом фильме ничего сказано не было. Такая колониальная шуточка, довольно беззлобная. Только вот колониальная. Это был язык западной «cool»-культуры. Но с течением времени все изменилось и на этот раз в Каннах победил фильм, снятый уже Кем-то. Это чувствовалось по реакции критиков, хотя нашлись среди них и такие, кто этот факт отрицал. К ним относился и я, и сам иногда (к счастью, не так часто) сомневавшийся, что за это время стал Кем-то.

После победы «Андерграунда» о самом фильме газетчикам писать было недосуг, потому что куда интересней была массовая драка на пляже перед отелем «Мартинез». Теперь, значит, этот режиссер празднует победу, участвуя в массовой драке?! Все подчеркивали мой «дикарский характер». Есть такая старая индейская мудрость, когда дерешься кулаком и тупыми предметами, тогда в порядке вещей назвать тебя дикарем и варваром. А когда сбрасываешь тонны бомб, включая атомную, то тут ты, конечно, преподаешь урок цивилизации. Я же тем вечером в 1995-м году преподал урок Диониса. Свой особый норов «Андерграунд» перенес с экрана и из актового зала, где ему была присуждена «Золотая Пальма», на песчаный пляж «Мартинеза».

В «Гранд-пале» блистал мой греческий коллега Тео Ангелопулос. Уверен он был в том, что тем вечером именно ему достанется главный приз фестиваля. И теперь очень по этому поводу переживал. Видел я, как торжественно идет он в луче софитов по красному ковру. Взявшись за руки, он, его актеры и члены съемочной группы торжественно шли к «Золотой Пальме». И непросто было Тео Ангелопулосу смириться с тем, что он получил только Гран-При:

- Я готовил речь к «Золотой Пальме», а не к специальному призу, так что мне нечего вам сказать... - сообщил на церемонии греческий режиссер.

За два дня до того этот мизантроп спрашивал в «Херальд Трибьюн»:

- За что тут, в Каннах, все так любят этого Кустурицу? В его фильмах люди только едят, пьют да пляшут, что это за кинематография? Где тут мысль, рефлексия?

Грек пытался делать фильмы в стиле «cool» и гордился тем, что рожден в Хайдельберге, а не пригородах Афин. Он и кино-то снимал чтобы высказать свою любовь к немецкой классической философии, а не из потребности, чтобы род человеческий ощутил теплоту его творений. Будто не зная, что в Голливуде уже давно доказано, что фильм это больше чем жизнь. Во время торжественной церемонии Дуня Кустурица неожиданно повзрослела. После пресс-конференции, перед фотографированием, она мне тихонечко шепнула:

- Смотри, Эмир, вон тот! - и показала на Ангелопулоса. - Он, при случае, у тебя «Пальму» украдет! Видела я, как он на нее смотрит, пока она стояла на столе.

Твердо держал я в руках золотую штуковину и, подзуженный предупреждением дочери, обнял греческого режиссера и отвел его в сторону. Он удивился, а я без особых угрызений совести сказал ему:

- Тео, одолжу тебе «Пальму», можешь пройтись с ней кружок-другой вокруг «Гранд-пале», но потом сразу отдавай мою игрушку!

Он смотрел на меня взглядом, полным нескрываемой ненависти и сожаления, что не может врезать мне по носу. Что, после всего, в общем-то, можно было понять.

Во всех участниках дионисийского пира прослеживались черты персонажей фильма «Андерграунд». Все, что Ангелопулос ненавидел, надеясь победить в Каннах.