- Господин градоначальник, чтобы сразу расставить вещи по местам: я вовсе не пьяница, но я человек этой кафаны и потому решительно утверждаю, что мы, постоянные посетители «Шеталишта», никогда не откажемся от прав на нашу кафану!
Градоначальник никак не мог взять в толк, о каких правах говорит господин Франчевич. Эту проблему, как и многие другие не имеющие решения проблемы города Сараево, он видел, но не трудился над попыткой ее понять. Видимо, никогда в истории человечества не существовало права на кафану, основанного на сидении в ней целый день посетителей? Крешевлякович хотел выказать свое расположение и спросил посетителей и кафанских бунтарей:
- Что будете пить, господа? - и Йозо Франчевич сказал:
- Двойную виноградную, если можно, чтобы девчонку два раза не гонять.
Общение с прохожими было специальностью моих друзей из «Шеталишта». Апплодисментами встречали они появление перед кафанским двориком красивых девушек, а те, кто постарше провожали их словами:
- А не хочет ли соседушка завернуть на чашечку кофе, сока, или может какого-нибудь деликатного алкоголя, скажем, ликерчика?
Воодушевленные присутствием уважаемого гостя, они стали соревноваться в дурости и остроумии, во много раз превосходящими обычный уровень их дурачества. Когда какой-то замотанный в шарф человек промчался мимо на мотоцикле, один из чревовещателей, кажется, это был Чука, сначала изобразил скрежет тормоза, а потом крикнул:
- Эй, земляк! - бедный мотоциклист обернулся, мотоцикл повело в сторону и он улетел в кусты, и там врезался в дерево. Смеху и радости не было конца. В руках смеющегося Деппа уже была жареная колбаска, а ракию ему налил мой кум Зоран Билан, здоровенный детина, предложивший:
- А ну, американец, выпьем по одной!
Замерзшему Джонни я отдал свою куртку «ХТЗ». После шашлыков в «Шеталиште» мы отправились обедать на улицу Кати Говорушич 9а. Отец накормил нас боснийским жарким и во время обеда разговаривал с Джонни на английском. Это было облегчением для нашего гостя, вынужденного часами оставаться актером немого кино. И опять, после обеда я не стал спрашивать, не хочет ли он остаться в квартире родителей и отдохнуть, а потащил его на встречу с паркетчиком на улицу Петра Прерадовича 1. Было ли уместно приводить своего гостя в ремонтируемую квартиру? Вероятно, нет, но мою неутолимую потребность делить хорошее с приятными людьми не смогла пресечь даже Сенка. Так, позже я заметил, что и Дуня со Стрибором, увидев какой-нибудь хороший фильм или удачную сценку, не могут удержаться, не поделившись этим с близкими людьми.
Во время обеда Сенка спрашивала меня:
- Ты чего мучаешь Джонни? Дай ему, наконец, выспаться, пусть отдохнет хорошенько.
В гостиной Джонни изумленно рассматривал обернутый пленкой китайский ковер под столом, я рассмеялся и объяснил:
- Так моя мама борется против легкой и быстрой порчи дорогих вещей.
Джонни сказал:
-
И мы поехали на мою новую квартиру. Дыханием грели мы замершие руки, и Джонни расхаживал по просторным комнатам и говорил:
-
Титульный лист газеты «
Ничего не ответил я ему, но подумал, что появление этого рисунка является подтверждением шутки нашей соседки Велинки. Только теперь это было не смешное происшествие, когда толстозадая тетка грохнулась со стула и, чтобы отвлечь внимание, сказала:
- ... стоит от боснийской трехногой табуретки оторвать одну ножку, все катится к чертовой бабушке.
Сейчас это был уже удар молотком по общему миру, разрушение общего боснийского здания.
Джонни спросил, зачем тогда нобелевского лауреата кто-то насадил на авторучку?