Смерть, как непроверенный слух (ЛП)

Нелегко было мне собраться с расползающимися мыслями, чье состояние полностью соответствовало состоянию вещей в квартире, которое мне, впрочем, нравилось именно таким. Когда мысли, наконец, застыли в разных отделах моего мозга, мне стало легче с ними справиться, и не составило уже труда объяснить, кем был этот нобелевский лауреат и почему он насажен на перо:

- Этот рисунок отсылает нас к суровому началу романа «Мост на Дрине», в котором главный герой, Радисав, посажен на кол. По ночам он разрушал то, что строители возводили в течение дня. Постройка моста не продвигалась и, в конце концов, Радисава поймали и посадили на кол. Все это происходило во время оттоманского владычества на Балканах, а строительство моста финансировал Мехмед-паша Соколович, некогда серб, а теперь знатный гражданин Турции, богач и полководец. Мост он строил во исполнение обета. Описание казни Радисава на колу представляет собой самые страшные натуралистические страницы, написанные в нашей литературе. Андрич - мой герой, хорват по рождению, серб по мироощущению, перешедший на сторону, претерпевшую бед как никто другой на Балканах. Писателем он был превосходным, вроде Томаса Манна, а когда у такого маленького народа есть столь величественная фигура, это означает что он хоть в чем-то равноправен своим великим европейским братьям. В его бурной биографии, помимо прочего, значится еще и членство в «Молодой Боснии», организовавшей в Сараево покушение на престолонаследника, хотя прямо замешан в этом заговоре Андрич не был. Докторскую степень получил он в Вене, и эта его докторская диссертация стала одним из источников ненависти, которой распаляют себя боснийские мусульмане. Помимо прочего, в ней было написано, что духовная жизнь во времена турецкой оккупации Боснии развивалась только в православных монастырях. Андрич был послом Королевства Югославии. Тито его не любил, но и не тронул, оставив ему место в югославской литературе. Никто лучше его не знал тогдашних людей и не достиг андричевых высот в демистификации балканцев. Он один полностью осознавал этот драматичный треугольник: ислам, католицизм, православие, в котором объекты любви, как писал он, находились далеко, а ненависти - близко. Мусульмане смотрели на Стамбул, сербы - на Москву, а хорваты на Ватикан. Там находилось то, что они любили, а ненавидимое было вот здесь, между ними. В общем, это был гений.

- And this magazine, where does it come from?

- Это пришло к нам с демократией. Делается это, чтобы воспитать тех, у кого имена и фамилии мусульманские. Считают эти «воспитатели», что так они изгоняют тех, кого считают заблудшими овцами. Постоянно нападали они на Сидрана, автора сценария двух моих первых фильмов. Посаженный на кол нобелевский лауреат - это напоминание Сидрану, что он закончит так же, если не перестанет есть свинину. И со мной они пытались проделать такое. Сидрана в конце концов заставили замолчать, а со мной у них не получилось, из-за природных свойств характера и потому еще, что я больше здесь не живу. « Vox» еще перед выборами объявил, что сербы будут жить в Мусульмании как граждане второго сорта. «Остроумие» этих юношей вызвало улыбку на лице президента Боснии, Алии Изетбеговича.

- You can not call it funny!

-И мне непонятно, что такого остроумного в утверждении, что принадлежащий к другой вере и народу в новоиспеченном государстве должен стать гражданином второго сорта.

- It’s scary, man!

- Президент Изетбегович с этим «VOX»-ом и насаженным на перо Андричем снимался во время предвыборной компании, держа этот номер газеты в руках, и с улыбкой говорил: «Симпатично шутят молодые люди...!»

А мне вот интересно, понравятся ли эти милые шуточки, скажем, капитанам, полковникам, генералам ЮНА. Потому что, если даже какой-то торговец оружием Омерович продавал калашниковы, сюсюкая с ними будто с младенцами, можно себе представить, какие нежности сербские генералы и воины говорили своим пушкам, танкам и бомбам. И всему тому оружию, которое у них еще появится. А добра этого хватает, потому что СФРЮ была на четвертом в мире месте по производству оружия.

- I did not know you have such a big production of weapons!?

- Me neither. I was just told this a few weeks ago!

Варил я кофе, рассматривал разбросанные вещи, и свет неожиданного зимнего солнца заполнял гостиную. Джонни пересмотрел сотни фотографий, которые все время выскальзывали у него из рук, а он все собирал и возился с ними, поминутно спрашивая:

- А на этой фотке кто?