Смерть как перемена жизни

И не осуществилось это потому, что Мистерия Голгофы не только свершилась ранее, но из–за того, что эта Мистерия Голгофы произошла как такое событие, которое не может быть понято обычными человеческими силами до самой смерти. И поэтому в среде западноевропейского человечества имело место то, о чем я уже говорил: происходила инспирация со стороны умерших, которую мы замечаем у Тертуллиана и многих других. Вследствие этого чувства людей были направлены к Мистерии Голгофы, и вместе с тем человечество было направлено совсем по другому пути, не по тому, который исходил от академии Гондишапура. Благодаря этому чувства человека были направлены к Мистерии Голгофы, то есть к чему–то совершенно иному, нежели то, что должно было изойти из Академии Гондишапура. Так было распространено то, что препятствовало высокой, но чертовской мудрости, к которая вела тенденция академии Гондишапура. То, что распространению указанной мудрости помешали, было на благо человечеству. Осуществилось многое из того, что было инспирировано умершими, но человечество было предохранено от того, что оно должно было бы принять в свою душу, если бы академии Гондишапура повезло в её намерениях.

События, вроде тех, тенденция к которым идёт от академии Гондишапура, до некоторой степени происходят за кулисами внешнего мирового развития. Подобные вещи протекают в сверхчувственном. Люди находятся в связи с ними, но сами события разыгрываются в сверхчувственном. Поэтому о таких событиях, — ни о тех, что являлось тенденцией академии Гондишапура, ни о событии Мистерии Голгофы нельзя судить на основании только того, что происходит на физическом плане. В случае событий такого рода, если мы хотим их охарактеризовать, мы должны изучить их гораздо глубже, чем это обычно делается.

У человечества осталось нечто от того, что тогда должно было произойти, и что было только ослаблено; из этого великолепия образовался фантастический, печальный ислам (der phantastische, jaemmerliche Islam)! Всё же с человечеством нечто случилось. Случилось то, что человечество, на которое подействовал импульс Гондишапура — этот новоперсидский импульс, несвоевременно извлеченный импульс Заратустры — что все человечество, если можно так выразиться, если выразиться тривиально, внутренне получило трещину вплоть до своей телесности. Тогда человечество получило импульс, который проник вплоть до физического тела, импульс, с которым мы до сих пор еще рождаемся. Он, собственно, подобен тому, который я только что охарактеризовал. Человечеству была привита болезнь, которая, если она развивается в нем, то приводит к отречению от Бога Отца.

Итак, поймите меня правильно: человечество, являясь цивилизованным, имеет сегодня в теле жало. Святой Павел очень много говорил об этом жале. Человечество несет в своем теле жало. Святой Павел очень много говорит об этом пророчески. Он имел его как далеко ушедший вперед человек того времени, в то время как другие получили его лишь в VII веке после Р. Х. И это жало будет еще дальше распространяться и делаться все более и более значительным. Изучая сегодня какого–нибудь человека, отдавшегося совсем этому жалу, этой болезни, — потому, что это жало в физическом теле есть настоящая болезнь, — мы видим, как он становится атеистом, человеком, отрицающим Бога, отрицающим Божественное. Предрасположенность к атеизму имеет, собственно, всякий человек, принадлежащий современной цивилизации. Речь лишь о том, поддается ли он этому. Человек несет в себе болезнь, которая побуждает его отрицать Божественное, в то время как он, собственно, по своей природе должен был бы признать существование Бога. Эта природа в известном смысле минерализовалась и отстала в своем развитии, так что мы все продолжаем носить в себе болезнь отрицания Бога.

По своей природе болезнь отрицания Бога по–разному проявляется в человеке. Благодаря этой болезни отрицания Бога создается еще более тесная связь между душой человека и его телом, чем прежде и чем это свойственно, собственно, человеческой природе. Душа словно еще больше сковывается телом. И в то время как душа, по своей собственной сущности, не предопределена разделять судьбу тела, она, благодаря указанной болезни, стала бы все больше и больше зависеть от судеб тела, а также от судеб рождения, наследственности и смерти.