Смерть консулу! Люцифер

Как у прислуги, так и у господ, в замке Зебург патер Марсель был почётным и любимым гостем, который умел понять шутку и сам подшутить над другими умно и кстати. В день своего приезда из Парижа в конце июля граф послал за ним в Гмунден и имел с ним продолжительный разговор. Непоколебимая вера патера, что скоро наступит час освобождения Германии от ненавистного французского ига, благодетельно действовала на графа Вольфсегга, который не столько терзался своими семейными огорчениями, сколько мыслью о позоре своего отечества и бессильным гневом на слепое счастье Наполеона. Он не вынес из своей поездки в Париж надежды на продолжительный мир, как другие его соотечественники. На празднике у австрийского посланника Наполеон доверил ему свои затаённые планы. Мир должен был служить для него приготовлением к новой гигантской войне; его видимая бездеятельность, поездки, которые он предпринимал со своей молодой супругой, громадные постройки, за которые восхваляли его газеты, скрывали вооружение его войск. Из частных писем, получаемых из Петербурга, видно было, что и Александр I безостановочно занят увеличением своей армии и укреплениями. Воображение рисовало графу Вольфсеггу бесчисленные толпы конницы и пехоты, которые направлялись в Россию, оглушающий шум оружия, поля битвы, кровь и стоны умирающих, зарево пожаров. Вернётся ли вся эта масса из северных степей или погибнет и исчезнет бесследно в снежных сугробах?

Но сегодня радость отца пересилила печальные мысли и заботы о родине. Под руку с Эгбертом стоит Магдалена с улыбкой счастья на лице и, краснея, принимает поздравления гостей. Это всё то же общество, которое так тяготило Антуанету своим застоем и мелочными интересами. Но Магдалена была обыкновенной женщиной, как она сама называла себя. Её мечты о счастье не выходили за пределы тесного семейного круга; честолюбие было недоступно её кроткой привязчивой душе. Эгберт с любовью смотрит на избранницу своего сердца. Это не прежний мечтательный, увлекающийся юноша. Созерцательная жизнь, чуждая общественных интересов, к которой он стремился в дни своей ранней молодости, сделалась невозможной для него. Опасность, грозившая его отечеству, и участие в последней войне пробудили в нём сознание тесной связи, существующей между отдельными личностями и государством, которому они принадлежат по рождению, воспитанию, языку и привычкам. Время испытаний ещё не прошло для Австрии и Германии, но Магдалена поможет ему пережить их, а в случае необходимости он явится одним из первых на защиту своего отечества. Прекрасные дни юношеских грёз и бессознательного веселья безвозвратно прошли для Эгберта; но он не жалеет о них. Только с окончанием лета, когда от неба и земли веет осенью, наступает пора для жатвы хлеба, сбора плодов и винограда. Чем сильнее чувствует человек приближение осени в своём сердце, тем более ценит он то счастье, которое выпало ему на долю, и тем сознательнее относится к жизни.

Поздравляя новобрачных, граф поднял свой стакан.

— Мы пережили великое, тяжёлое время, — сказал он, — много вытерпели горя, но оно придало нам новые силы! Когда опасность казалась неминуемой, мы одержали славную победу при Асперне. Это должно поддерживать нас. В последнюю войну все наши помыслы были направлены на восстановление единого свободного немецкого государства; к этому должны мы стремиться и теперь, пока наши надежды не осуществятся. Если мы, старики, не доживём до новой империи, то дети или внуки наши увидят её. Завоеватель, наложив на нас свою железную руку, пробудил в нас сознание нашего национального единства. Разъединение Пруссии и Австрии послужило первой ступенью к его величию и славе; дружеский союз двух великих германских народов приведёт его к гибели и сделает нас свободными гражданами. Каким бы именем ни почтило потомство Бонапарта, назовёт ли оно его героем или бичом человечества, но мы, немцы, должны желать гибели Люцифера, так как с нею начнётся заря свободы для Германии. Выпьем, друзья, за гибель Люцифера!

Тост графа Вольфсегга был встречен громкими криками одобрения собравшегося общества.