Смерть консулу! Люцифер

Он обыкновенно проводил своё время в мечтах о том, как он схватит Сан-Режана на месте преступления. Но для того, чтобы выследить его, приходилось дождаться, пока он вернётся в Париж. Он был непоколебимо убеждён, что бретонец исподтишка ведёт политическую интригу, и его охватывала холодная ярость при мысли о том, что, несмотря на все средства, которыми он располагает, несмотря на то, что противник и его сообщники ему отлично известны, этот противник всё-таки остаётся неразгаданным. От этого страдало его профессиональное самолюбие. Ведь с самой первой их встречи в гостинице «Чёрный Конь», едва ступив на землю Франции, Сан-Режан словно шутя не переставал дразнить страшного ищейку, который шёл по его следу.

Невольно Браконно задавал сам себе вопрос, какие сведения он может сообщить Фуше, когда, приехав в Париж, явится к своему начальнику. Он знал, что тот отличается грубостью, что он эгоист, от которого нечего ждать снисходительности, что он способен без всякого сожаления пожертвовать агентом, которому не удалось исполнить его поручения. А пожертвовать агентом в данном случае значило на всю жизнь бросить его на самое дно жизни или же подставить его под выстрел во время какого-нибудь обыска. С сыщиками не церемонились, о них не беспокоились и их не искали. Это был социальный сор, исчезновение которого решительно никого не беспокоило.

Работа его подходила уже к концу, так как Леклер писал о скором возвращении, и Браконно возымел надежду, что какой-нибудь счастливый случай разом вознаградит его за все неудачи.

На имя Сан-Режана пришло письмо. Вскрыв его при помощи полицейских приёмов, Ипполит увидел, что оно было от Лербура. Торговец рассыпался в советах и указаниях, давал ему новые поручения и уверял в своей дружбе. Всё это не имело никакого значения, но внизу письма стояло несколько строк, написанных мелким красивым почерком. Очевидно, письмо было передано Эмилии для того, чтобы его запечатать. В этих-то строках оказалась ценная находка.

С неподдельной радостью сыщик прочёл следующее: «Я не перестаю думать о вас со времени вашего ответа. К этому меня принуждает мой муж, который только и говорит, что о вашей поездке и о тех результатах, которых он от неё ожидает. Меня же больше всего интересует ваше возвращение. Не откладывайте его слишком долго, если хоть что-нибудь чувствуете к вашей Эмилии».

— Ага! — воскликнул мнимый Ипполит. — Вот слабое место нашего молодца. Он любит и любим. Аксиома гласит: влюблённый заговорщик равен погибшему человеку. Теперь я буду держать его в руках при помощи прекрасной мадам Лербур. Если только я ещё не стал глупцом, мой патрон будет получать новости, как только состоится это столь желаемое возвращение.

И, подогрев сургуч, он снова запечатал письмо и, положив его на стол в комнате Сан-Режана, отправился по своим делам.

Два дня спустя гражданин Леклер заказал себе место в дилижансе, отходившем в Сан-Этьен, уложил свои вещи и приказал Ипполиту отвезти их на тележке к конторе омнибусов, за что наградил его монетой в двадцать су. Расплатившись засим с хозяином, Сан-Режан весело покинул гостиницу «Единорог» и прекрасный город Лион.

Ипполит, после его отъезда снова превратившийся в Браконно, решился на отчаянное средство. Быстрым шагом направился он к дому маркиза де Поммадер и попросил принять его. Его пригласили в зал, отделанный старинным дубом, где хозяин имел обыкновение принимать тех, кто желал его видеть. Браконно принялся осматривать фамильные портреты.

Из этого созерцания его вывел маркиз, изумлённый этим визитом. Обернувшись на его покашливания, посетитель отвесил ему низкий поклон с видом глубокого уважения.

— Позвольте вам представиться, г-н маркиз. Меня послал к вам Виктор Леклер...

Де-Поммадер поднял глаза к потолку, как бы стараясь что-то припомнить.

— Виктор Леклер? — удивлённо спросил он. — Не знаю такого. Кто это такой?

— Может быть, г-н маркиз скорее вспомнит, если я скажу, что Виктор Леклер это Сан-Режан?

— Сан-Режан? Позвольте. Это Сан-Режан из Бретани? Старинный дворянский род. Но и Виктора Леклера, и Сан-Режана я совершенно не знаю. Где он?

— Он был на этих днях в Лионе и поручил мне передать вам, г-н маркиз, что он очень сожалеет о том, что должен был уехать из города, не повидавшись ещё раз с вами. Виной этому приключение в тот вечер...

— Милостивый государь, — возразил маркиз, — всё, что вы мне рассказываете, какая-то абракадабра для меня. Я ничего не понимаю. Я ничего не знаю ни о приключении, о котором вы упомянули, ни о его герое... Вы уверены, что кто-нибудь не сыграл с вами шутки?

— Уверен.

— В таком случае, может быть, вам самому вздумалось позабавиться на мой счёт?

— Я этого никогда не посмел бы, г-н маркиз!

— Советую вам этого и не делать, ибо не в моём характере терпеть подобные вещи.

С этими словами маркиз, выпрямившись и пристально глядя на Браконно, двинулся на него с таким грозным видом, что агент Фуше поспешил ретироваться. В передней он заметил лакея шести футов ростом. Такие старые служаки, когда обращаются к их преданности, бывают очень грубы с посторонними.