Смерть королей

Тропа повернула, так что густая листва заслоняла обзор, а потом открылась поляна с широким ручьем. Первые лучи солнца мелькали через листву, и трава выглядела очень зеленой.

На траве были видны маргаритки, а еще там был Сигебрит с тремя воинами и Этельфлед, все верхом. Один из них и кричал, наблюдая смерть двух своих товарищей, но который и почему, трудно было сказать.

Я вышел из тени. Забрало шлема было опущено, кольчуга и сапоги забрызганы кровью, Вздох Змея алел.

— Кто следующий? — спросил я. Этельфлед засмеялась.

Зимородок с ярко красным и синим оперением бросился вниз к ручью позади нее и исчез в тени.

— Лорд Утред, — сказала она и ударила каблуками, так что ее лошадь направилась в мою сторону.

— Тебе не причинили вреда? — спросил я.

— Они были очень вежливы, — ответила она, оглядываясь на Сигебрита с насмешливым выражением лица.

— Здесь только четверо, — сказал я, — так какого из них мне убить первым?

Сигебрит вытащил свой меч с хрусталем на рукояти. Я был готов отступить к деревьям, где стволы давали мне преимущество над всадниками, но к моему удивлению он отбросил меч, так что тот тяжело приземлился на покрытую росой траву в нескольких шагах от меня.

— Я молю тебя о пощаде, — сказал Сигебрит. Трое его людей последовали его примеру и бросили свои мечи на землю.

— Слезайте с лошадей, — сказал я, — все, — я наблюдал, как они спешиваются. — Я теперь — на колени, — они встали на колени. — Дайте мне причину, по которой мне не следует вас убивать, — сказал я, подходя к ним.

— Мы сдались, господин, — Сигебрит склонил голову.

— Ты сдался, — сказал я, — потому что твоим двум глупцам не удалось меня убить.

— Они не были моими глупцами, господин, — сказал Сигебрит покорно, — они были людьми Этельволда. Вот мои люди.

— Это он приказал тем двум идиотам атаковать меня? — я обернулся к Этельфлед.

— Нет, — ответила она.

— Они желали славы, господин, — Сказал Сигебрит, — они желали получить известность как убийцы Утреда.

Я прикоснулся окровавленным острием Вздоха Змея к его щеке.

— А чего хочешь ты, Сигебрит из Кента?

— Заключить мир с королем, господин.

— С каким королем?

— В Уэссексе есть только один король, господин, король Эдвард.

Я приподнял своим мечом длинный хвост волос, стянутый кожей. Лезвие могло бы так легко разрезать его шею, подумал я.

— Почему ты ищешь мира с Эдвардом?

— Я был не прав, господин, — смиренно произнес Сигебрит.

— Леди? — спросил я, не сводя с него глаз.

— Они увидели, что ты следуешь за нами, — объяснила Этельфлед, — и этот человек, — она указала на Сигебрита, — предложил отвезти меня к тебе. Он сказал Этельволду, что я могу убедить тебя присоединиться к ним.

— И он в это поверил?

— Я сказала ему, что постараюсь переубедить тебя, и он поверил мне.

— Глупец, — сказал я.

— А вместо этого я сказала лорду Сигебриту, что он должен заключить мир, — продолжала Этельфлед, — и что его единственная надежда пережить сегодняшний день заключается в том, чтобы покинуть Этельволда и присягнуть Эдварду.

Я приложил меч под гладко выбритый подбородок Сигебрита и наклонил к себе его лицо. Он был так хорош собой, глаза сияли так ярко, и в этих глазах я не заметил никакого коварства, это были глаза испуганного человека.

Но все равно я знал, что мне следует его убить. Я прикоснулся лезвием меча к ленте вокруг его шеи.

— Скажи мне, почему я не должен проткнуть твою жалкую шею, — приказал я.

— Я сдался, господин, — отозвался он, — я молю о пощаде.

— Что это за лента? — спросил я, слегка ударив по розовому шелку острием Вздоха Змея и оставив на нем пятно крови.

— Подарок от девушки, — ответил он.

— От леди Эгвинн?

Он уставился на меня.

— Она была прекрасна, — сказал он с тоской в голосе, — она была похожа на ангела, доводила мужчин до исступления.

— И предпочла Эдварда, — сказал я.

— И она мертва, господин, — сказал Сигебрит, — я думаю, что король Эдвард сожалеет об этом так же, как и я.

— Дерись за тех, кто жив, — заметила Этельфлед, — а не за тех, кто мертв.

— Я был не прав, господин, — сказал Сигебрит, и я не был уверен, что верю ему, так что прижал меч к его шее и увидел страх в его голубых глазах.

— Это решение моего брата, — мягко сказала Этельфлед, зная, что было у меня на уме.

Я оставил его в живых.

Той ночью, как мы позже узнали, Этельволд пересек границы Мерсии и продолжил путь на север, пока не достиг дома Сигурда, где он был в безопасности. Он сбежал.

Глава восьмая

Альфреда похоронили.

Похороны заняли пять часов молитв, песнопений, плача и проповедей. Старого короля положили в гроб из вяза, украшенный сценами из жизни святых. На крышке был изображен удивленный Христос, возносящийся на небо.

Щепку креста, на котором был распят Господь, вложили в руки мертвого короля, а его голова покоилась на Евангелии.

Гроб из вяза запечатали в свинцовый ящик, который, в свою очередь, поместили в еще один — из кедра, украшенный резьбой с изображением святых, бросающих вызов смерти.