Смерть кукловода

В висок ударила резкая боль, Зоя поморщилась и закрыла глаза. Головные боли были для нее стандартной реакцией на стресс. Эти боли много лет назад загнали Зою на йогу, в спортзал, бассейн, даже в эти ежегодные горные походы. Чтобы боль не пронзала насквозь, не разрывала голову на части, девушке всегда нужно было оставаться спокойной и собранной, контролировать дыхание и настроение. Не нервничать, не паниковать. Обычно у Зои получалось.

Но сейчас посреди осеннего леса, в десятках километров от цивилизации, Зоя Белова смотрела на труп неизвестного мужчины, и в голове ее рождались полчища новых и новых вопросов, подозрений, сомнений и страхов. И вслед за вопросами без ответов голову с новой силой пронзали острые иглы боли.

В двух следующих главах рассказывалось, как Зоя Белова — главная героиня романа — догадалась, что пропавший предмет — телефон — ключ к разгадке, и бросила все силы на поиски гаджета.

Стриженов задумался, что в набросках правда, а что вымысел. По всему выходило, вымысла хватает, и узнать, где проходит грань между фактами и фантазией, будет не просто. Тем не менее несколько мыслей и догадок у журналиста все-таки появилось.

Во-первых, либо Морецкие имеют отношение к смерти Игоря Солоновского, либо ошиблись с выводами. Маловероятно, что погибший был в лагере. Но если один из походников столкнул его с горы, то Анна могла слышать, как убийца уходит или возвращается в лагерь. Во-вторых, героиня романа сразу заподозрила в убийстве участников похода, а не кого-то со стороны. Интересно, а кого в реальности подозревают Морецкие?

Стриженов постучал пальцами по приборной панели, завел машину и поехал домой. В голове один за другим появлялись новые вопросы. Прямо как у Зои Беловой из романа Морецких. Но в отличие от нее, Стриженов точно знал, кому эти вопросы можно задать.

Добравшись домой, Стриженов первым делом открыл ноутбук, зашел в почту и написал Полине Антоновой короткое письмо с просьбой дать контакты девушек, ходивших с писателями в поход.

Час спустя прилетел ответ: «Высылаю номера телефонов и адреса всех участников похода. На всякий случай, вдруг понадобится. Держите в курсе. Полина». К письму прилагался документ с контактами путешественников и проводника.

Стриженов набрал первый номер. Он принадлежал молодой писательнице Виктории Одолеевой. Когда та ответила, журналист стал врать, что пишет материал о Полине Антоновой и хочет пообщаться с ее друзьями, знакомыми и фанатами, чтобы собрать самую полную и уникальную информацию. В итоге он легко договорился о встрече на следующий вечер. Не пришлось даже просить Полину дать Стриженову рекомендации и предупредить девушек. Впрочем, чтобы поехать в Москву и продолжить расследование, Дмитрию Стриженову нужно было согласие еще одного человека. Он побарабанил пальцами по столу и набрал номер редактора:

— Владимир Петрович? Это Стриженов. Знаете, вы были правы. Да! В этой истории с телом что-то есть. Я, пожалуй, покопаю немного, может, что и всплывет. Да, темное и очень запутанное дело, как в романе. Вот только герои романа в Москве. Мне бы командировочку. На недельку. Ага. Спасибо. Завтра же выезжаю.

Глава 7 Дорога в Москву

Рано утром Стриженов приехал на Московский вокзал. Спрятавшись от ветра за вокзальной колонной, кутаясь в куртку и ругая себя за очередную авантюру, он стоял на перроне в ожидании поезда. Когда вытянутый, остроносый «Сапсан» остановился рядом, журналист погрузил себя внутрь и поехал в Москву.

В дороге он планировал читать. Взял новый детектив Антоновой, купленный и подписанный на встрече с писательницей. Но как только достал книгу и пробежал глазами первые две страницы, мысли плавно переключились на злополучное крымское дело. Почему он зацепился за него? Отработав первые версии, Стриженов мог сказать редактору, что ничего не нашел, и заняться другими расследованиями. Но новость, что Солоновский столкнулся с писателями на водопаде, а потом следил за ними, зацепила Дмитрия. Эта новость полностью меняла дело, хотя на первый взгляд и дела-то никакого не было, не было связи между группой туристов во главе с Полиной Антоновой и погибшим реставратором. И вдруг все изменилось. Стало очевидно, связь есть. Осталось понять какая.