Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера

– Проблема этого мира заключается в том, – продолжил он, – что слишком много людей видят его не таким, какой он есть. И хотят, чтобы он был тем, чем он не является. Я думаю, жизнь стала бы лучше, если люди перестали бы верить в фантазии и смирились с действительностью. Тогда мы сумели бы что-либо исправить. Я хочу сказать, что нет никаких единорогов и фей – и уж тем более наследника Новрона, который явится и спасет всех нас. Это просто глупо.

– Я бы сам не смог сказать лучше. – Ройс ткнул пальцем в стражника. – Надеюсь, что ты не будешь пытаться повесить меня. Мне бы не хотелось тебя убивать.

Стражник смутился, но потом решил, что Ройс шутит, и засмеялся.

Ройс тоже засмеялся.

Адриану было не до смеха, он вспомнил, что лишился мечей. Они стояли у двери. Он видел их и оттого чувствовал себя лучше, ведь истина заключалась в том, что Ройс со стражником были правы. Порой события развивались не так, как следовало. Именно это случилось с маленькой девочкой в переулке.

Дверь в караульню распахнулась, и появилось знакомое лицо.

– Блэкуотер? – озадаченно спросил Роланд. – Да ты никак отправился с визитами. – Он обратился к дежурному стражнику: – Дрейк, что они тут делают?

– Мы подобрали их в аллее, где убили мир, – ответил тот, отдавая честь. – У здоровяка было три меча, а другой парень выглядел… подозрительным.

– Все дело в цвете одежды, – объяснил Адриан. – Он в ней смотрится зловеще.

– Вы их знаете, сэр?

– Да. Это Адриан Блэкуотер, старый друг. Не из тех, что убивают детей, уж поверь мне.

– Очевидно, мне нужно носить одежду в горошек, – сказал Ройс.

– Что вы делали в Новом Гур Эме?

– Обедали, – ответил Адриан. – Я знакомил Ройса с калианской кухней. Мы сидели в уличном кафе, когда услышали крики, и пошли выяснить, что произошло.

– Так и остался солдатом, да? – усмехнулся Роланд и повернулся к стражнику. – Это все, что у тебя на них есть, Дрейк? Они находились там и выглядели подозрительно?

– Да.

– Тогда верни им их вещи.

Стражник подошел к двери и взял мечи Адриана.

– Прошу прощения за причиненные неудобства, – произнес Роланд. Он покосился на стол и повернул верхний лист так, чтобы его можно было прочитать. – Похоже, придется добавить в общую кучу еще одно.

– В смысле? – спросил Адриан, беря спадон и убирая за плечо.

Роланд, который, похоже, не брился целую неделю, поскреб щетину и вздохнул.

– Я говорил вам про убийства. Судя по всему, основная цель – мир, за что мы можем сказать спасибо. Если бы это был ребенок гражданина – купца гильдии, или торговца, или, не приведи Новрон, аристократа, – констебль меня замучил бы.

– Но поскольку это мир, вы его просто проигнорируете? – осведомился Ройс.

– Нет, не проигнорируем. В любом случае я ничего не могу сделать. Однако давление усилится. – Роланд посмотрел на стражника, который вручил Адриану оставшиеся два меча. – Никаких свидетелей?

Стражник покачал головой:

– Как обычно, никто ничего не знает.

– Всегда одно и то же, – заметил Роланд. – Никто их не видит. Никому ничего не известно. А потом очередную жертву находят в реке, или яме, или переулке – выпотрошенную, без сердца.

Он заглянул в котелок у огня и хмыкнул, обнаружив, что тот пуст.

– Тебе не кажется, что это немного странно? – спросил Ройс.

– Можно так подумать. Но нет, больше не кажется. Вероятно, я упоминал, что здесь, на восточном берегу, жизнь стоит дешево. И еще дешевле она в Трущобах, где произошло большинство убийств.

– Но вырывать сердца у детей! – воскликнул Адриан. Он вспомнил жареных единорогов Ройса: это было реальное воплощение той идеи. Можно ли найти более откровенный образчик зла? Зачем кому-либо так поступать? И как он это делает? Как убивает и вскрывает грудную клетку, а его при этом никто не видит и не слышит?

– Наверное, их продают на черном рынке, – цинично предположил Роланд, и Адриан задумался, что стало с юношей, которого он когда-то знал. – Многие калианцы используют их для омолаживающих зелий и целебных бальзамов. Присыпь лицо измельченным сердцем младенца и, по слухам, сохранишь молодость. Их клиенты – жены богатых купцов. Мы пытаемся пресечь это, но мало что можем сделать. Обычно они берут сердца телят или ягнят, но кто-то явно решил поусердствовать. Если покупатель думает, что товар настоящий, то цена взлетает. Новости об убийствах повышают спрос.