Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера

– Поторопитесь, а то опоздаем, – сказала калианка, выводя детей из дома. Она увидела напарников, слабо улыбнулась, затем отвернулась и потащила сыновей за собой.

Владельцы магазинов и уличные торговцы запирали двери и убирали товар, после чего тоже направлялись прочь от заходящего солнца.

– Как думаешь, куда они идут?

Ройс и Адриан стояли на площади и смотрели, как она пустеет, будто дырявое ведро, пока на ней не осталось лишь несколько человек. Свет померк, ночь вновь прокралась в город, и напарники последовали за людьми.

* * *

Шагая за процессией на восток, Адриан обратил внимание, что они покинули Новый Гур Эм и оказались в намного менее привлекательной части города. Во время ночных скитаний и погонь Адриан сюда не попадал. Ройс, судя по тому, как он оглядывался, тоже.

Подобно обшлагам старой куртки, восточный край города обтрепался. Когда-то Рошель была больше, теперь лес возвращал себе прежние владения. Заброшенные роскошные дома и магазины трескались под натиском деревьев, которые пробивали фундаменты, ломали крыши и тянули ветви сквозь окна, словно облачаясь в здания. На мостовой отсутствовали камни, и зиявшие дыры напомнили Адриану древний беззубый рот, а клочья желтой травы в дверных проемах – старческие волосы в нежелательных местах. Ветер колыхал обрывки портьер и лохмотья навесов, стучал выбитыми досками, которые издавали глухой, тоскливый звук, эхом разносившийся по изувеченной улице.

Процессия выбирала разные пути, однако все они вели к каменным руинам, вероятно, бывшему складу. Достаточно большое для строительства парусников здание могло похвастать четырьмя уцелевшими стенами и половиной деревянной крыши. В окнах не осталось даже осколков стекла, а на камне сохранились лишь пятна краски там, где раньше была фреска. Люди почти не разговаривали, но когда группы слились в плотную толпу, стал раздаваться мягкий шепот. Натянув капюшоны, Ройс и Адриан скользнули в здание. Солнце село, и воцарилась темнота. В передней части руин ярко пылал одинокий костер, отбрасывая гигантские тени на известняковые стены.

Адриан не знал, что он видит или вот-вот увидит. Собрание людей напоминало ему церковную службу, но он не понимал, зачем проводить ее ночью и в таком жутком месте. Наверняка нечто сезонное, вроде зимнего или летнего ритуала, предположил Адриан. Ледяной ветер сотрясал ветви дерева, стуча по сломанной крыше. Это была последняя ночь зимы, и та задыхалась от гнева.

Ройс хлопнул Адриана по руке и легким кивком показал на маленькую фигурку у огня. Гном снял капюшон, и Адриан узнал Грисвольда, стоявшего на деревянном ящике рядом с более высоким человеком, лицо которого скрывал капюшон.

– Семнадцать дней, – громко произнес человек в капюшоне. Повернулся вполоборота и повторил: – Семнадцать дней назад ваши предводители от вашего имени воплотили в жизнь хитрый план. Исчезновение герцогини Рошельской – наших рук дело. Мы захватили ее, чтобы оказать давление на герцога, заставить его даровать нам те же права, что и всем прочим. Наши требования были разумными и легко выполнимыми, однако их проигнорировали. Семнадцать дней мы искали мирное решение, но завтра – Весенний праздник, и дольше мы ждать не можем.

Смолк даже тихий шепот. В разрушенном здании воцарилась мертвая тишина.

– Мы все хотели мира, однако добрым намерениям не победить несправедливость. Рассудительности не побороть предрассудки. Без борьбы нам не взять верх. Мы должны восстать. Кровь! Вот что нужно. Необходимо пролить кровь. Благородные дома носят синее, но им следует бояться красного. Алого цвета их собственных жизней. Мы должны показать, что больше не станем молча терпеть унижения. Алый цвет, расплесканный по стенам, по мостовой и по красивым синим камзолам, привлечет их внимание.

– Это точно, – сказал другой мир. Одетая в темно-синее платье женщина со смуглой кожей и вьющимися, как у выходцев из Восточного Калиса, волосами. Она встала рядом с Грисвольдом и оратором в капюшоне. На голову ниже последнего, женщина была невысокой и хрупкой, но стояла выпрямившись, подняв подбородок и сверкая глазами. – На вас и впрямь обратят внимание. И не только аристократы Рошели и трех великих домов Альбурна. Я обсуждала с Вилларом его безрассудное предложение. Взяв в руки оружие, вы развяжете войну по всему Аврину. Никто из этих королей, герцогов, графов и маркизов не простит вам пролитой крови. Они дочиста отмоют улицы – и используют для этого галлоны нашей крови. За каждую каплю своей крови они потребуют бочку нашей.