Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера

После их ухода Ройс наконец вытянул руку и, поморщившись, растопырил пальцы. Три пальца, включая большой, выпрямились; еще два вяло повисли.

– Хорошо, – произнес Эшер теплым, обнадеживающим тоном. – Я вижу, что вправить нужно не пальцы, а кости ладони. Адриан, мягко подними пальцы, по одному. Распрями их. Затем потяни – не дергай, просто аккуратно потяни. И одновременно нажми большим пальцем на кость, которую нужно вправить. Надо найти перелом. Когда найдешь, просто дави, пока он не выровняется. А ты, Ройс, постарайся не напрягать руку. Знаешь, Скарлетт может заварить тебе что-нибудь от боли. Она…

– Нет! – хором крикнули Ройс и Адриан.

Адриан покачал головой:

– Мы имели дело с ее рецептами. – Он с мрачной усмешкой посмотрел на Ройса и взял его за руку. – Готов?

– Заткнись и делай свое дело.

Адриан полагал, что Ройс пытается решить, что хуже – боль или унижение. Он ставил на последнее. Ройс никогда никого ни о чем не просил. Адриан нащупал бугор и постарался справиться как можно быстрее. Он давил и тянул, а Эшер подбадривал его.

Ройс не издал ни звука. Он крепко зажмурился; его дыхание стало резче, отрывистее.

Кость встала на место, и Адриан занялся второй. Затем Эшер попросил Ройса снова растопырить пальцы. На сей раз выпрямились все.

– Отлично! – Эшер улыбнулся, его борода встопорщилась. – Теперь возьми эти щепки, приложи одну снизу, другую сверху и плотно примотай. Не забудь о пальцах – чем меньше движения, тем лучше.

С другой рукой все прошло быстрее, там требовалось лишь свести концы перелома и наложить на палец шину. Адриан делал повязку, когда вернулась Скарлетт.

– Закончили? Фургон готов, – сообщила она, проходя за стойку. – Похоже, у нас есть два-три часа до начала церемонии, но нет смысла ждать последней минуты. Я соберу поесть. Перекусим по пути.

– Ты не едешь, – заявил Адриан.

– Если вы собираетесь спасти леди Далгат, то я хочу вам помочь.

– Не представляю, что ты можешь сделать.

Его слова задели ее, но она заставила себя улыбнуться:

– Прежде всего я могу поручиться за вас. Вам может пригодиться человек, который обратится от вашего лица к леди Далгат.

– С чего ей слушать тебя? – удивился Ройс. – Ты даже не местная.

– Мы с ней знакомы.

Скарлетт разломила буханку хлеба пополам и завернула в ткань.

– Правда? – спросил Адриан.

– Да. Как и я, графиня часто посещает монастырь. Мы несколько раз беседовали. Она совсем… другая. Если выбирать между Фоксом, Пейном, вами двумя и мной, то она послушает меня.

– Ладно, можешь ехать, – произнес Ройс.

– Что? – Адриан уставился на него. – Это опасно.

Ройс пошевелил забинтованными руками:

– Она член «Алмаза», а не дебютантка.

– Прекрасно, – усмехнулась Скарлетт. – Что мне делать?

– Следить за лошадями и фургоном, пока мы будем внутри, – ответил Ройс.

– Договорились. – И Скарлетт вновь занялась корзиной.

– Договорились? – ошеломленно переспросил Адриан. – Он велит тебе ждать снаружи и смотреть на миленьких лошадок – и тебя это устраивает? Если бы это предложил я…

– Я бы назвала тебя ослом. – Она добавила в корзину сыр.

– Почему?

– Потому что ты пытался бы защитить меня. А Ройсу наплевать на мою жизнь. Кроме того, в «Алмазе» учат не спорить с главой миссии и никогда, ни при каких обстоятельствах не возражать офицеру гильдии.

Адриан закончил перевязывать палец Ройса и озадаченно посмотрел на него:

– Ты был офицером гильдии?

Скарлетт подняла корзину и фыркнула, убирая с лица волосы.

– Вы двое вообще знакомы? – скептически осведомилась она. – Ты не знал, что он был в Манзанте. Очевидно, не знал, что он единственный человек, которому удалось оттуда сбежать, и не знал, что он был офицером «Алмаза». О чем вы беседуете во время длинных совместных поездок?

Адриан расхохотался. Ройс смерил его хмурым взглядом:

– Заткнись!

Глава девятнадцатая Церемония

Свежий ветер летел над волноломом и взбирался по травянистому склону к стенам замка Далгат. Кристофер Фокс стоял на скале над морем. Он сделал глубокий вдох. На нем был его лучший дублет – точнее, единственный. На дублете не хватало пуговицы, а на манжете имелось крошечное пятнышко крови. Крови Шервуда Стоу. Он стоял всего в нескольких футах от того места, где был убит Шервуд – где в него попал арбалетный болт. Кристофер не знал, погиб ли художник от удара или пережил выстрел и падение со скалы и утонул в море. Его это не слишком занимало. Кристофер не верил в мстительных духов. Иначе не стал бы возвращаться на место своего, вернее Ноксова, преступления. Высокая скала над ревущим морем – отличная возможность отомстить для гневного призрака. Хотя Кристофера это не тревожило, такая мысль все же закралась ему в голову. И это свидетельствовало о его уверенности.

Через несколько часов его жизнь навсегда изменится. Он пришел на обрыв пораньше, чтобы проветриться. Не помогло. Слова никуда не делись. Кристофер уснул под неприятную мантру:

Не задень ведро с молоком!