Смерть - лучший учитель

Я сидела на узкой скамейке во внутреннем дворе, защищенном от косых прядей дождя и промозглого ветра, глядя на отражение неба в лужах. От капель шли бесконечные круги, которые умиротворяли меня не хуже чая с ликером по рецепту Роберта. Я все смотрела на струйки воды, что бежали между камней двора к решеткам слива, на однотонно-серое небо, словно затянутое серой ватой, на неглубокие лужи, и пыталась придумать, что надеть на этот чертов бал.

Сзади послышались торопливые шаги, которые резко замерли у меня за спиной. Я обернулась и увидела Клою, которая быстро спрятала от меня заплаканное лицо. Она попыталась скрыться в боковых коридорах и избежать встречи со мной, но мне показалось необходимым переговорить. Я окликнула ее и пригласила присесть рядом. Девушка некоторое время постояла в задумчивости, переминаясь с ноги на ногу, затем решительно села на чуть влажное от сырости дерево скамьи, с таким видом, словно восходила на эшафот.

— Тебе тоже не далось шитье? — участливо спросила я. Клоя сдержанно кивнула, уставившись вперед себя, наверное, на те же лужи, что приковывали и мой взгляд пару минут назад. — Не переживай, каждому свое. Я видела как ты здорово плела кольчугу, очень качественно и главное — изящно. Подойдет для любой женщины-воительницы. И я знаю нескольких венценосных особ, которые оторвут с руками такое произведение!

Клоя покраснела от похвалы и скованно улыбнулась, но как мне показалось — немного оттаяла.

— И что же мы будем делать с нарядами?

— Топать за мной, красавицы криворукие! — гордо произнесла подошедшая Элька и решительно направилась к жилым комнатам.

— У меня есть несколько платьев, которые мне сунули все эти придворные девы. И пара тех, что положила лично королева-мать. Я их ни разу не надевала, — Элька открыла сундуки из белого дерева, что всегда мирно стояли у стены в углу, и стала выкидывать наряды на свою кровать. Я с интересом разглядывала их, пропуская между пальцев тончайшую ткань, в которую были вшиты мерцающие кристаллы.

Клоя держалась около двери, с нерешительностью и любопытством разглядывая нашу комнату. Ее взгляд скользил по стеллажам, на которых я недавно все-таки навела порядок, по вышитой ткани штор и покрывал, по стойке с оружием и мягким коврам. Я попросила ее плотнее прикрыть дверь и подойти ближе.

К вечеру мы подобрали три годных платья, а дальше нам все равно пришлось заняться шитьем. Элька была моего роста, но значительно, чисто по-эльфийски стройнее. А Клоя оказалась моей комплекции, но ниже ростом, и путалась в длинном подоле выбранного платья. Мы решили общими усилиями немного переделать наряды.

Пока за окном шел непрерывный дождь, мы сидели втроем в светлой комнате и прямо на полу, на пушистых ковриках, ушивали, распарывали и снова сшивали наши бальные платья. Я добавила шнуровку на спине, наподобие корсета, чем и решила проблему. Для Клои отрезали часть юбки по низу, но немного отхватили лишнего, поэтому пришлось добавлять длину тесьмой. Затем Элька выпросила у Лантии воздушной ткани, из которой по лидорианскому образцу мы сделали нижние юбки, прибавляющие объема платьям. К сожалению, эльфы носили чаще прямые, хотя и свободные одеяния. Нам же хотелось бального великолепия и роскошного размаха.

Я и Клоя выполняли черновую работу, в то время как Элька делала те швы, что были на виду и командовала парадом. За неделю кропотливой работы мы все же смогли сделать достаточно красивые наряды. Я выпросила у Фредерика разрешения немного изменить на балу свою внешность, и декан Магии, пребывающий в благодушном настроении, милостиво позволил мне чуть удлинить волосы и добавить в их черноту рыжие пряди. К сожалению, волосы у лидорианцев росли медленно, так что мой настоящий цвет едва-едва виднелся у корней.

Это было сделано для того, чтобы удачно гармонировать с моим бордово-золотым и таким осенним платьем. Элька выбрала темно-синее, с серебром, как мне показалось, из зимней коллекции, но оно ей бесспорно шло в любое время года. А Клое досталось изумрудно-зеленое, отчего ее волосы казались не русыми, а рыжими, а глаза — зелеными. Она походила в этом платье на совсем юную и ничем не обремененную девушку из дворянской семьи, живущую где-то за городом в родовом поместье. Она все вертелась в своем наряде перед огромным зеркалом, и я видела, как медленно, но верно, скованность покидала эту замкнутую девушку.