Смерть - лучший учитель

Мне столько раз ломали кости на тренировках, разбивали голову, ранили отравленными стрелами и резали, что я сбилась со счета. И каждый раз меня вылечивали за пару дней. Что на этот раз не так?

Я снова обследовала свое тело, но боль была вполне терпимой, казалось, что ее причина лишь в перегрузках и ушибах, не более того.

За высокими окнами раздался раскат грома, и вся Академия содрогнулась от этого звука. Через секунду стекло залил сплошной поток дождевой воды. Гроза швыряла капли, трепала деревья во внутреннем дворе и шумела в ливневых стоках. А я ощущала удивительную пустоту в мыслях и чувствах. Все силы ушли на то, чтобы добраться до Академии. И вот я здесь. У меня не осталось нервов, чтобы переживать о том, каким будет этот учебный год. Что я почти не отдохнула от предыдущего. Что думает обо мне Натаниэль. Как себя чувствуют мои друзья и родственники. Да и вообще, кто же все-таки атаковал Крелонтен, чем все кончилось и что произошло со мной?

Я лежала, смотрела на летнюю грозу через огромные окна и старалась ни о чем не думать. Меня никто не навещал до самого вечера, только медсестры приносили еду и лекарства, неизменно справлялись о моем состоянии и вновь исчезали по своим делам.

Когда раздался звонок на ужин, двери лазарета распахнулись и впустили весь деканат в полном составе. Глубоко в груди что-то неприятно заныло, а ладони вдруг похолодели. Натаниэль подошел первым, наклонившись, чуть нервно улыбнулся и даже приобнял меня, мимолетно поцеловав в лоб. Это прилюдное проявление чувств, которого мы всегда избегали, еще больше усилило ощущение чего-то скверного.

— Нам нужно поговорить. К сожалению, тебе нельзя вставать, поэтому нашу беседу мы проведем здесь, — Фредерик старался говорить нейтрально и спокойно, но и его что-то терзало изнутри. Я не смогла понять причину. — Расскажи все, что происходило с момента ухода из Академии восемь месяцев назад.

Отпив немного воды из стакана и подумав несколько секунд, я выложила полностью все. И проблемы с духом, и совместные песни, и разгадку тайны девушки-рабыни. Пересказав события в Хермете, переключилась на поездку в Крелонтен. Я описывала все с максимальной точностью и всевозможными подробностями, каждое действие, каждую деталь. Родину корабля, на котором плыла, погоду, пейзажи, людей и попутчиков. Караван, что встретился мне на подходе к Биросу. Все в мельчайших нюансах. Я чувствовала, что случилось гадкое и скверное, не могла понять где и как, отчего страх становился лишь сильнее.

Закончив с описанием моих путешествий, я вопрошающе уставилась на деканов. Они молчали. Натаниэль сидел на краю койки и бережно держал мою руку, стараясь не встречаться взглядами. Фредерик стоял рядом, скрестив руки на груди и задумчиво уставившись на залитое дождем стекло. А Роберт присел на стул поблизости и хмурился, иногда поглаживая роскошную бороду. Он заговорил первым:

— Понимаешь, Диора, с тобой случилась большая неприятность. И боюсь, далеко не одна, а целый ворох. Во всем этом придется долго разбираться и пытаться понять суть произошедшего. Ты прости нас за резкость, мы все эти месяцы долго и упорно искали тебя. И немного потеряли самообладание, увидев тебя целой и невредимой. Так нам показалось на первый взгляд. Пока мы точно знаем лишь одно — в каком-то из своих приключений ты серьезно пострадала. Болезнь требует длительного и упорного лечения, и чтобы поправиться, тебе нужно неукоснительно соблюдать предписания врачей. Понятно?

Я закивала головой, чувствуя, как холод страха глубоко в животе ворочается, словно зверь в берлоге.

— Тебе нельзя использовать магию, никакую, — сурово произнес Фредерик, словно я прямо сейчас летала под потолком и швырялась огнем во все стороны.

— Хорошо, я сделаю все, что нужно. Не пугайте меня, объясните толком, что происходит!

На мои мольбы никто не ответил, лишь Натаниэль смерил меня хмурым взглядом. Фредерик недовольно сжал челюсти и вопросительно глянул на эльфа, словно ожидая какого-то ответа.

Натаниэль задумчиво помолчал, затем медленно кивнул.

— Ди, ты правда ничего не чувствуешь? — как-то удивительно ласково и нежно спросил он, встретившись со мной взглядом. Я помотала головой и непроизвольно поджала губы. Перед глазами все поплыло от слез, которые упорно текли по щекам.

Я понимала, что случилось что-то серьезное, я копалась в себе и своих ощущениях, раз за разом все обдумывала, но ничего не находила.

— Она говорит правду, это все непроизвольно, — проговорил Натаниэль, глядя на деканов, затем снова посмотрел на меня. В его голубых глазах тоже блеснули слезы, и вот в этот момент мне стало действительно страшно, как никогда в жизни. — Солнышко, ты сдала за эти каникулы воздух и воду на высшую ступень. А если твой рассказ правда и Штормовые эльфы все подтвердят, в чем лично я не сомневаюсь ни минуту, тебе зачтут и восьмую, последнюю, ступень огня.

Я сглотнула ком в горле и вгляделась в эти любимые ледяные глаза. Было слишком страшно спросить: «А почему ты тогда плачешь, Натаниэль?». Я знала, буквально через пару минут я получу ответ.