Смерть мафии!

Болан моментально установил запал осветительной ракеты на минимальное время срабатывания, пересчитал азимут небольшого миномета и, не медля ни секунды, выстрелил. Ракета вспыхнула почти сразу, освещая небо высоко над долиной, зажатой между рядами холмов, и крадущийся в темноте вертолет. Он летел так низко, что Мак видел, как пилот прикрыл рукой глаза, защищаясь от яркого света. Рядом с ним виднелась голова еще одного человека. Но ракета высветила также позицию Болана: как только он протянул руку за «Марлином», вертолет вильнул в сторону, растворившись в темноте. Мак по звуку догадался, что пилот заложил крутой вираж, и через пару секунд вертолет снова появился в освещенной зоне. Сверху прогремела пулеметная очередь. Дальномер подбросило и свалило набок точным попаданием пули. Болан, прижимая к плечу свой «Марлин», перекатился на другое место, подавив в себе жгучее желание выстрелить с бедра в эту летающую мельницу. Вертолет исчез. Болан спокойно сел под дерево, прижавшись спиной к толстому стволу, и приготовился к встрече, напряженно вглядываясь в темноту, откуда доносился рокот мотора.

Вертолет возвращался, приближаясь с другой стороны. Болан надежно прижал к плечу приклад «Марлина» и приник к окуляру телескопического прицела, ожидая появления цели. В окуляре, за плексигласом кабины, появилась голова пилота, причем так близко, что Болан видел возбужденные глаза под густыми широкими бровями. Мак нажал на курок. Гулко грохнул выстрел, перекрывая даже рокот двигателя, ствол карабина подбросило, но Болан чуть качнулся назад, корпусом гася мощную отдачу. Глаза пулеметчика в вертолете больше не горели охотничьим азартом. Они уже вообще ничего не видели, как, впрочем, и третий глаз, раскрывшийся у него на лбу. Но даже мертвый, пилот не отпустил гашетку пулемета, продолжавшего свой злобный заливистый лай.

— Я вижу его! — закричал Паппа. — И они видят его! Эй! Да ведь у них в вертолете пулемет!

— Дай сюда бинокль, — приказал Уотерби.

— Пожалуйста! Черт возьми! Он даже не нужен! Это похоже на репортажи из Вьетнама.

— С одной лишь разницей: мы не во Вьетнаме, старик, — пробормотал Уотерби.

— О! Во дает! Вы видите его?

Раскатистое «ба-бах!» «Марлина» перекрыло все другие звуки, потом послышались глухие пулеметные хлопки, прерванные быстрой серией из трех выстрелов мощного карабина. Шум винта вертолета изменился, машина потеряла равновесие и сорвалась в штопор, смешно кувыркаясь в ослепительном свете ракеты, которая, казалось, никак не хотела опускаться.

— Боже правый! Я думаю, он их прикончил, — выдохнул Уотерби.

— Еще как! Смотрите, вертолет падает!

— Палач, — произнес Уотерби плоским, бесцветным голосом. — Выжил в Армагеддоне.

* * *

Тем не менее, Мак Болан не сразу согласился бы с заключением лейтенанта Уотерби относительно исхода сражения. Рана на плече открылась снова, и весь бок был залит кровью. Мак проводил взглядом падающий вертолет и, дождавшись взрыва, плюнул в направлении пылающих за деревьями обломков. Он доковылял до своего блиндажа и полез в сумку с аптечкой. На последних минутах боя он подвернул ногу, а сейчас, как назло, услышал сверху в кустах шум чьих-то шагов. Мак быстро перевязал плечо и укрылся за деревом, оставив «Марлин» там, где только сейчас лежал, надеясь, что «люстра» догорит быстро.

Кто-то спускался по склону, пытаясь идти быстро и в то же время бесшумно, что было по силам не каждому в этом лесу. Камень размером с теннисный мяч покатился по склону, ударившись о дерево в нескольких шагах от Болана. Секундой позже появился Лео Таррин, задыхавшийся от усталости и возбуждения.

— Болан? — позвал он тихим голосом. — Вы здесь, Болан? Болан с сожалением покачал головой.

— Вы так ничему и не научились, Лео, — сказал он, выходя из тени и сжимая в руке «Кольт-45».

— Боже мой! Я так рад, что вы живы! — радостно вскричал Таррин. — Я пытался предупредить вас о вертолете, но не мог найти.

— Бросьте, я никуда отсюда не бегал, — ответил Болан несколько удивленно и презрительно.

Таррин в изнеможении опустился на траву.

— Черт! — выдохнул он. — Нужно бросать курить. Я еле дышу.

— Нужно кончать не только с курением, — двусмысленно ответил Болан.

— Я могу разуться?

Болан чувствовал, что плечо опять начинает жутко жечь.

— Последнее желание? — спросил он нетерпеливо.

— Да, да. Можете считать, что это мое последнее желание. Так я разуюсь?

«Люстра» тускнела, исчезая за верхушками деревьев. Болан подошел к Таррину и опустился на одно колено, по-прежнему держа Лео на мушке.

— Если вы пытаетесь дождаться полной темноты, то ничего не выйдет, — холодно заявил он Таррину.

А тот разулся, оторвал от туфли внутреннюю стельку и, вытащив из-под нее пластиковую карточку, протянул Болану.

— Загляните сначала сюда, — спокойно сказал он.

Болан изучал документ при умирающем свете «люстры», не теряя при этом из виду и своего пленника. Покончив с этим, он рассмеялся и возвратил карточку владельцу:

— Вы так никогда и не узнаете, как близки были к тому, чтобы стать мертвым специальным агентом.