Смерть Мао Цзэдуна

Уже после 17 часов протестующие снова ворвались в «командный пункт», выбросили находившееся там имущество и подожгли его. В 17 часов 45 минут запылал огонь в обоих крыльях здания.

Для людей на площади, более того, для тех пекинцев, которые видели, что на площади что-то горит, это напоминало то, что происходило во время движения 4 мая 1919 г.

Тогда, полвека тому назад, граждане, протестуя, сожгли строение, известное как «Цао цзя лоу», или «Дом семьи Цао». Тогда, проявляя ненависть к империалистам и их прихвостням, сожгли жилище национального предателя Цао Жулиня. Его обвиняли в том, что он после Первой мировой войны предал интересы Китая, пошел на поводу стран Запада и передал китайскую провинцию Шаньдун под власть японцев.

Теперь, пятьдесят лет спустя, китайцы, испытывая ненависть теперь уже к тому, что они в то время называли современным самодержавием, современным абсолютизмом, который можно называть «социалистическим самодержавием» или «социалистическим абсолютизмом», сожгли «объединенный командный пункт» — центр подавления народного протеста.

Действия толпы были спровоцированы «четверкой». Важно отметить, что у протестующих не было оружия, им было необходимо выразить протест. Люди изверились, исчезли иллюзии в отношении активистов «культурной революции. Тысячи демонстрантов, находившихся на площади, были согласны с этими действиями. Никто из них не бросился тушить огонь.

Огонь, который 5 апреля 1976 г. сжег «командный пункт» «четверки», по сути дела, испепелил надежды Чжан Чуньцяо стать премьером Госсовета КНР, Цзян Цин «сесть на трон императрицы», не позволил Китаю откатиться к феодальному абсолютизму. Это был удар по современному абсолютизму. Именно так в КНР со временем расценили происходившие тогда события.

В ночь с 5 на 6 апреля произошло кровавое подавление народного протеста по форме против действий «четверки», запрещавшей проявлять уважение к памяти Чжоу Эньлая, а по сути — против того, что творили Мао Цзэдун и его приверженцы, особенно в ходе «культурной революции».

5 апреля 1976 г. в 18 часов 30 минут из всех громкоговорителей на площади прозвучали слова: «В последние дни… горстка лиц, имеющих неблаговидные замыслы, использовала день поминовения усопших для того, чтобы намеренно создать инцидент политического характера… Они тщетно попытались изменить общее направление развития ситуации в стране, для которого характерны критика ревизионистской линии, которой занимается это не желающее исправляться и раскаиваться лицо, идущее по капиталистическому пути, а также нанесение контрудара по правому уклону пересмотра дел. Мы обязаны со всей ясностью разглядеть реакционную суть этого политического инцидента, выявить его заговорщическую суть, повысить революционную бдительность, не попасться на удочку… Сегодня нашлись подрывные элементы, которые устроили беспорядки на площади Тяньаньмэнь; они занимались контрреволюционной подрывной деятельностью. Все те, кто принадлежит к революционным массам, должны немедленно покинуть площадь и не поддаваться на их обман». Это обращение передавалось многократно.

Итак, не называя имен Дэн Сяопина и других старых руководителей, их обвиняли в том, что они осуществляют «ревизионистскую» линию, а также желают пересмотреть дела тех, кого репрессировали во время «культурной революции».

Иными словами, было сказано прямо: десять лет «культурной революции» оказались под угрозой, потому что прежние руководители продолжали настаивать на правильности своей политики и требовали реабилитировать наказанных во время «культурной революции».

Власти КПК и КНР пытались убедить демонстрантов в том, что они, власти, защищают интересы широких масс, страдавших от политики и произвола старой партийной номенклатуры. Заодно намекали на то, что старая номенклатура подражала «ревизионистам», иностранцам, то есть действовала по примеру СССР.

Около 20 часов солдаты пекинского гарнизона схватили более двух десятков молодых людей и отправили их в управление общественной безопасности, в тюрьму.

Большинство людей ушли с площади Тяньаньмэнь. Но были и такие, кто пришел на площадь, хотя было ясно, что власти вот-вот начнут действовать.

К 21 часу около памятника осталось около двухсот — трехсот человек. К самому памятнику были прикреплены одиннадцать венков и портрет Чжоу Эньлая.

В 21 час 29 минут из «командного пункта» последовал приказ начать подавление протеста. Действия сил подавления, правда, оказались несогласованными, поэтому часть протестующих смогла ускользнуть. Толпа начала таять. В «командном пункте» забеспокоились.

В этот момент от западной части ворот Тяньаньмэнь народные полицейские (641 полицейский) бросились к памятнику и окружили остававшихся там людей. Внезапно на площади погас свет; а потом все фонари вспыхнули. Полицейские дубинами, ремнями стали избивать всех без разбора. В облаву попали и те, кто пришел переписать стихи и надписи у памятника, и те, кто возвращался домой с работы. Всех их жестоко избили. Били ногами. Людей арестовывали, надевали наручники, отправляли в участки.