Смерть Мао Цзэдуна

На следующий день на площади побывали тысячи молодых людей. Настроение было мрачным, люди были подавлены произошедшим накануне.

6 апреля вечером площадь была закрыта для проезда и прохода. Массовые демонстрации были прекращены.

Подавив массовый протест, выдвиженцы «культурной революции» немедленно приступили к решению своей следующей задачи: устранение из руководства партии Дэн Сяопина.

Вечером 6 апреля состоялось совещание в Доме ВСНП. Чжан Чуньцяо при этом заявил, что события на площади носили «контрреволюционный характер»; причем демонстранты поддерживали Дэн Сяопина. По мнению Чжан Чуньцяо, Дэн Сяопин «главарь» тех, кто участвовал в событиях. Яо Вэньюань предложил развернуть кампанию «критики Дэн Сяопина»; при этом особо подчеркнул, что в ее ходе не следует называть Дэн Сяопина «товарищем». На совещании выступали Цзян Цин и Ван Хунвэнь.

В первой половине дня 7 апреля выработали трактовку событий на Тяньаньмэнь, предназначенную для прессы.

Вечером того же дня этот документ был распространен по радио по всей стране. Было подчеркнуто, что «вопрос о Дэн Сяопине уже перерос в проблему, относящуюся к категории антагонистических противоречий», что необходимо «лишить Дэн Сяопина всех постов и в партии и вне ее».

В печати была развернута пропагандистская кампания.

Было заявлено, что события на площади Тяньаньмэнь «были целиком и полностью спровоцированы лично Дэн Сяопином», он был назван «главным закулисным организатором событий».

Власти также провели массовые демонстрации в поддержку «великой победы» на площади Тяньаньмэнь.

По всей стране прокатилась волна расследований и арестов.

«Расследование» велось «по двум направлениям». Выявляли «находившихся за кулисами лиц, спланировавших контрреволюционный политический инцидент и распоряжавшихся во время него», а также «тех, кто выдумывал и распространял клеветнические слухи, а также стихи и листовки». При этом декларировалось, что «если выявить всех за год не удастся, будем выявлять два года, до тех пор, пока вопрос не станет совершенно ясным; если понадобится, то будем выявлять зачинщиков и десять лет».

Управление общественной безопасности и министерство общественной безопасности в Пекине отрядили для этой работы 80 сотрудников. Была создана целая структура. Действовали по уже упоминавшимся «двум направлениям»: события на самой площади и распространение «клеветнических утверждений». При этом были задействованы все приемы расследования, которые использовались в самые мрачные периоды истории страны. Поощрялись доносы, анонимные заявления, устраивались ловушки, использовались методы спецслужб стран Востока и Запада, методы, которые применяли и бэйянская клика милитаристов, и Гоминьдан.

В Пекине активно выявляли авторов стихотворений, заявлений, листовок и лозунгов. Искали тех, кто сочинял стихи в память о Чжоу Эньлае, тех, кто читал эти стихи или выступал с речами, тех, кто возглавлял движение за возложение венков и шел впереди колонн. Выявленных объявляли контрреволюционерами и бросали в тюрьмы. Применялись методы террора и запугивания. «Черные вороны», полицейские машины носились как угорелые. Наручники звенели на всех углах.

Были арестованы многие, в том числе и рабочие, и учащиеся, и служащие, и кадровые работники, и военнослужащие, возлагавшие венки.

В Пекине воцарился террор.

То же происходило по всей стране. Были арестованы участники демонстраций в Ханчжоу, Нанкине, Чжэнчжоу, Сиани и т. д. Аресты шли в Гуанчжоу, Фуцзяни, Цзилине, Синьцзяне. В одной только провинции Ляонин с 1 апреля по 25 мая 1976 г., менее чем за два месяца, были взяты в разработку 685 человек, из них были задержаны 213, а 49 арестованы, приговорены к тюремному заключению 32 человека. Террор прокатился по всей стране.

«Политическими преступниками», первыми ласточками протеста против действий властей, заполнили тюрьмы. Большинство составляла молодежь, выросшая уже в годы КНР, чья вина состояла в том, что они расклеивали стихи, дацзыбао, рассылали письма с протестами, говорили правду, а подчас просто переписывали лозунги и стихотворения или участвовали в церемониях проявления уважения к памяти Чжоу Эньлая.

Особое внимание уделялось тем, кто состоял в родственных отношениях с теми или иными руководителями.

В большинстве случаев арестовывали без ордеров. При этом утверждали: «Сейчас чрезвычайное положение; можно действовать и без ордера на арест». Конституция стала бесполезным клочком бумаги; законы стали орудием беззакония и своеволия.