Смерть на Кикладах. Книга 2

Мастера вышли из-за стола и по очереди поклонились клинку великого мастера.

Потом на поклон вышли участники соревнований: они кланялись мастерам, судье, призу и зрителям. Затем занимали места, которые им были отведены распорядителями, и готовились к своему выходу.

Одним из последних в черном кимоно и черном хакама вышел на поклон Ямамото Изаму. Лицо его было бледным, но спокойным. Он низко поклонился клинку Мурамаса, еще ниже – мастерам, потом – зрителям и встал слева от трибуны.

Смолев, уже одетый в белое кимоно и пестрое хакама, держа в каждой руке по мечу, занял свое место справа от судейской трибуны. Он поискал глазами Рыжую Соню и не нашел. Странно. Она должна была выступать, а потом ему ассистировать.

Перед трибуной, лицом к зрителям выстроились двенадцать спортсменов. Девять из них выступали с одним клинком и поэтому претендовать на главный приз не могли. Распорядители вынесли и установили циновки из рисовой соломы на шесты для рубки.

Первое упражнение включало разрубание одной «вара», потом – двух в ряд, трех в ряд, – и так до шести. Во втором упражнении спортсмены должны были разрубить уже «вара», скатанные в один рулон: из одной циновки, двух, трех, – и до семи. Рулон из семи циновок достигал в диаметре полуметра. В третьем упражнении было необходимо разрубить стволы зеленого бамбука, стоявшие в ряд: один ствол, два и три. И, наконец, в четвертом упражнении, орудуя уже двумя мечами, мастер должен был пройти целую «полосу препятствий», выстроенную перед ним: тринадцать «вара» различной толщины и семь стволов зеленого бамбука. Учитывалось время, количество нанесенных ударов и качество срезов. «Полоса препятствий» была построена таким образом, что она имитировала два десятка вражеских воинов, окруживших самурая в бою.

Ямамото Изаму с легкостью прошел все упражнения. Все его удары встречались аплодисментами. Острым, как бритва, мечом он рассекал мишени, словно они были бесплотны. Его руки мелькали так быстро, что уследить за его движением было невозможно. Казалось, он всего лишь делал шаг – и в ту же секунду разрубленная циновка падала на татами. В сумме трех упражнений он набрал высший балл и вышел на «полосу препятствий».

Смолев шел вторым. Остальные спортсмены давно отстали.

Вскоре Алекс и Изаму стояли вдвоем перед трибуной мастеров и ждали, пока судейское жюри определит, кто первым начнет преодоление «полосы препятствий». После совещания Фудзивара указал бунчуком главного судьи соревнований на Смолева. Изаму повернулся лицом к Алексу и низко поклонился. Смолев вернул ему поклон.

Алекс закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Угнаться за шустрым японцем, который легко и играючи рубил даже самые толстые циновки и бамбуковые колья, оказалось непросто. Но и стыдно за себя Смолеву не было. Тело вспомнило многочасовые тренировки с Фудзиварой. Меч Масамунэ был великолепен. Вакидзаси Садамунэ ему не уступал. Но если оружие и техника его не подвели, то физически Алекс устал. Да и последнее ранение сказывалось: плечо, куда попала пуля, заныло уже после первого упражнения.

Необходимо было собраться с духом и сосредоточиться.

Алекс закрыл глаза и вдруг почувствовал тишину, словно куда-то ушли все звуки. Он заглянул внутрь себя, как учил его Фудзивара-сенсей, к своему удивлению обнаружив там полное спокойствие, концентрацию внимания и воли. Само восприятие происходяшего будто изменилось, как если бы весь окружающий мир вдруг исчез, остались только «полоса препятствий» и мечи в его руках. Ни зрителей, ни судей, ни его соперника больше не существовало. Он словно перенесся в иную реальность.

Алекс сделал шаг вперед. Глаза его по-прежнему были прикрыты. Внутренним зрением он увидел, как перед ним, ощетинившись мечами, копьями и нагинатами, стояли двадцать самураев в устрашающих масках духов войны.