Смерть на моей стороне (СИ)

Однако зомби не атаковали. Они неразборчиво бормотали себе что-то под нос, а со временем начали расступаться, словно пытались организовать проход. И вскоре показался он. Худощавый, высокий, в обтрёпанной одежде, седой. Мёртвый, но Роме неподвластный. Он был по природе таким же, как и все, но почему-то имел над ними явное превосходство.

Он подошёл вплотную к Коршунову, игнорируя факт наличия его спутника. Стоило молодому человеку сделать вдох, как в нос ударила трупная вонь. Безумно страшно было и до появления седовласого, но теперь это мерзкое чувство перешло на новый уровень: оно парализовало. Всё тело Романо обдало мертвецким холодом, он весь покрылся мурашками. Ноги казались ватными. Молодой человек не мог ни пошевелиться, ни что-либо сказать. Страшно было даже вздохнуть.

— Ты… — вдруг захрипело жуткое создание. — Нас…

Было видно, что говорить ему было тяжело. На лице его выступали и без того заметные чёрные вены, иссохшие руки были сжаты в кулаки. Роме казалось, что он привёл эту толпу сюда за собой.

— Дать, — так же хрипло продолжал зомбированный.

Михайлюку казалось, что его собственные зрачки расширены от страха настолько, что покрыли собой всё глазное яблоко целиком. Он крепко сжимал автомат, сохраняя в себе сковывающее ощущение, что ели он решит пошевельнуться, то лишь приблизит свою кончину. Тело казалось каменным, мышцы словно застыли.

— Жизнь, — наконец закончил седовласый.

Роман опешил. На какой-то миг ему стало легче, ведь зомбированный замолчал, но, когда он же протянул руку вперёд, молодому человеку от ужаса хотелось орать. От вида разлагающейся, но в какой-то степени живой плоти на голове, казалось, начинали шевелиться волосы. Остальные зараженные до сих пор никак не реагировали ни на него, ни на Михайлюка.

— Даю жизнь? — наконец набрался смелости переспросить Рома, хоть и прекрасно понимал, о какой его небольшой особенности пытается сказать незнакомец.

— Покажи, — захрипел в ответ седовласый.

— Мне нужно тело, — Коршунов был напряжен настолько, что непроизвольно его руки задрожали.

— Там, — зомбированный указ на место, откуда буквально пару минут назад стреляли.

— Я что-то получу взамен? — молодой человек решил, что от попытки торговаться в сложившейся ситуации хуже уж точно не будет.

— Свобода.

— Согласен.

Толпа вновь медленно расступалась. Впереди волочился седовласый, следом Роман тащил почти бессознательного Михайлюка за руку. Практически сразу зараженные перекрывали за ними проход. Коршунов понимал, что оставлять свидетеля в живых было бы довольно глупо, но вернись в бункер он один — полезут из всех щелей ненужные вопросы. Было действительно страшно, но почему-то сомнительная возможность выжить это гадкое чувство побеждала.

Стоя рядом с двумя телами в военной форме, Роман сначала осмотрелся по сторонам. Он снял с трупов оружие и, повесив его на плечо, придвинул к себе рюкзаки. Молодой человек кинул взгляд сначала на Михайлюка, который по-прежнему не мог выйти из своего ступора, затем на седовласого, а после прикрыл глаза, стараясь сосредоточиться.

Несмотря на полное осознание того факта, что страх сейчас ничем помочь не мог, избавиться от него не получалось, ибо он возникал чисто инстинктивно.

Было сложно. Рома ощущал, как перебирает струны. Он представлял себе обычный манекен. Стоило дёрнуть за одну из струн, как он начал вставать, опираясь на парую руку. Тело почти выпрямилось в спине, когда Коршунов открыл глаза. Молодой человек потерял свои струны, и солдат вновь замертво упал на холодную плитку. Седовласый, судя по всему, ликовал, но все его эмоции похожи были лишь на жуткий хрип. Заражённые начали расходиться по углам — седовласый, похоже, сдержал своё обещание.

— Всё… бери, — в очередной раз излагал свои мысли повелитель здешней орды. — Уходи… А там назад… Я хочу так…

Навесив на Михайлюка один из рюкзаков, Роман схватил его за руку и потащил к машине. Возможно, именно страх делал почти четырёхкилограммовые автоматы и тяжелые, набитые припасами рюкзаки невесомыми. Вздохнуть с меньшим напряжением получилось лишь отъехав от города. Только тогда Рома понял, что они имели возможность обчистить всё здание до той степени, когда в машину перестало бы что-либо влезать.

Ни один из них не мог сложить чёткой картины того, как они выехали оттуда вообще. Они упустили из виду даже толпы зомбированных, что лениво оборачивались на УАЗик. Однако, всё-таки придя в себя, Роман, свернув уже на грунтовку, резко остановился. Михайлюк тоже постепенно приходил в себя, поэтому внезапной остановке смог даже удивиться.

— Вась, я этого не хотел, — обратился к нему Коршунов, собирая всю свою волю в кулак. Руками он крепко сжимал руль. — Если кто-то узнает о произошедшем, то я, клянусь, перебью лично каждого, а тебя на всё это заставлю смотреть.

— Я буду нем, — солдат нервно закивал. — Как рыба.