Смерть на моей стороне (СИ)

Марина же неустанно лила слёзы, нависая над Александром. Она протирала выступающий пот на лбу мужчины платочком, гладила его, всячески пыталась отвлечь от страданий, даже осознавая, что ему было плевать на всё это женское колдовство. Остановилась она лишь когда мужчина перестал дышать.

Марина заметила это не сразу. В какой-то момент даже показалось, что так и должно быть. Она позвала Константина, который в итоге практически насильно вытащил женщину из автомобиля.

— Пусти меня! — рвалась Белова обратно. — Пусти!

— Не будь дурой, — Широков казался спокойным по крайней мере внешне.

— Дурой? — женщина посмотрела на Константина с обновлённым яростным огоньком.

— Откуда ты знаешь, что сейчас с ним будет.

И Марина замерла. Она молча смотрела на бездыханное тело её любимого человека. Оно начало меняться буквально на глазах. На коже стали выделяться вены необычно чёрных оттенков, сам оттенок её темнел. Мышцы рук в какой-то момент резко сократились — мужчина сжал кисти в кулаки.

Константин относился к этому процессу с опаской. Он помнил, что и в более здоровом состоянии мужчина трансформировался в зомбированного примерно по таким же этапам, но всё же решил не подходить слишком близко. Марина же была даже счастлива, ведь старалась думать лишь о том, что вскоре Дубровский вернётся, и жизнь пойдёт в прежнее русло.

Однако чудо не произошло в ожидаемых масштабах. Тело, казавшееся безжизненным на протяжении последних нескольких минут, зашевелилось. Мужчина попытался встать раз, затем ещё раз и ещё. Константин не давал Марине к нему броситься. Когда Дубровский смог встать на ноги, он посмотрел на парочку. Глаза его были пустыми. Он будто не осознавал, что происходит вокруг. Было видно, что мужчина задумался.

Широков ослабил хват, и женщина вырвалась. Она кинулась к Александру, но единственно, что тот смог сделать — крепко Марину сжать. Женщина осознала свою ошибку слишком поздно. Константин быстро перетянул карабин с плеча и взял его в руки, снял с предохранителя. Прицелиться нормально не получалось — Марина пыталась вырваться из цепкого хвата, и велик был риск попасть в неё.

В те доли секунды, когда все по непонятной Широкову причине замерли, он нажал на спусковой крючок. Прозвучал громкий хлопок, следом — крик. Теперь уже точно безжизненное тело Александра упало на землю. Константин подошёл ближе к Марине, та не могла произнести ни слова. Он посмотрел внимательнее, и всё встало на свои места.

— Что теперь? — испуганно спросила женщина, держа руку на укусе на плече.

— Я откуда знаю? — Широков тяжело вздохнул. — Ничего, надеюсь.

Он подал Марине руку, после чего отвёл к багажнику. Им чертовски повезло в тот момент, ведь внутри была аптечка. Была не вскрытая, но всё ещё годная бутылочка перекиси водорода. Широков приказал женщине снять одежду с верхней части туловища, и она без вопросов повиновалась. Заливая рану жидкостью, мужчина усмехнулся от мысли: «Жаль, что раньше всё было не так просто».

Белова же могла думать лишь о той боли, которую в ту же минуту испытывала. Ей казалось, что укусили её чем-то ядовитым, ведь ещё до контакта с перекисью рану словно разъедало. Непонятно, было всё так больно на самом деле или играло роль самовнушение от сотен просмотренных сюжетов про различной природы зомбированных.

Перевязать рану после единственного доступного способа её обработать было сложнее. Константин вскрыл одну из упаковок бинтов, после чего приступил к нехитрой работе, изредка прося женщину придерживать что-либо и попросту с ней разговаривая. Широков банально пытался её отвлечь от пережитого.

Вскоре они уже покинули прежнее место, за окном автомобиля вновь проносилась дорога.

— Куда мы едем? — вдруг дала о себе знать Белова в очередной раз.

— Хрен знает, — честно ответил мужчина. — Куда дорога есть, туда и едем.

— Нам бы заночевать.

— Солидарен.

Но подходящих мест толком не было. Либо было холодно, либо встречались заражённые. Вскоре было принято остановиться на очередной заправке. Из машины на всякий случай забрали всё ценное, Константин не выпускал из рук карабин Матвея. Двери удалось забаррикадировать, окна не были разбиты. Было пусто на полках, остались лишь просроченные товары. Казалось, что недавно здесь был кто-то живой. Широков не откидывал мысли, что смели всё с витрин те же люди, что решили напасть на бункер.

Хотелось есть, но вдоволь здесь было лишь воды. Когда Константин нашёл разводимый суп-пюре, он отдал всю порцию Лизе. Когда стемнело, под светом найденного в бардачке фонарика пришлось сдвигать стулья, сооружая из них кровать. Было тревожно от всего происходящего мрака. Особое место в нём было отведено Марине.

— Мне плохо, — в какой-то момент решила сказать она.

— Болит плечо? — Широков по большей части занят был изучением путей отступления — голова после последнего визита на заправку ещё болела долго.

— Если бы, — женщина грустно улыбнулась, сжимая в руках бутылку воды до треска. — У меня жар. Как будто кровь кипит.

— И градусника в аптечке не было…