Смерть на мосту

Она не знала. Может, заговор? Призраков на мосту? Что угодно было бы лучше. Настоящее чудовище уже подохло внутри огромного грузовика, катящегося вниз по мосту, а у нее остался только Рай-Рай, нюня, жалкий помощник убийцы.

«Кэмбри умерла. И все из-за костра».

Ответы могут разочаровать, как и многое другое в жизни. Лена это прекрасно знала. Друзья могут переехать. Можно вложить много денег, получить диплом по специальности «Английский язык» и работать в розничном магазине. За день до поездки на мост во сне можно увидеть сестру, но она откажется на тебя смотреть, откажется с тобой говорить, отправит тебя куда-то даже из могилы.

«Давай, Лена. Действуй. Пожалуйста, действуй…»

До ее ушей донесся визг. Скрипучий, металлический – словно отверткой провели по школьной доске. Это грузовая фура проехала правым боком по ограждению моста. Теперь в двухстах футах от них.

– Она убегала. Я должен был ее остановить. Мне очень жаль, Лена…

– Правда?

– Да. Я заслужил весь сегодняшний ужас за все то, что сотворил. Нам с отцом следовало знать, что рано или поздно случится что-то подобное. Ты появилась как ковбой в вестерне, который пришел, чтобы избавить это место от страданий и найти серийного убийцу. И это тебе удалось. Теперь он мертв, и ты поймала меня, – он замолчал, словно больше не мог говорить, но все-таки добавил: – Я сожалею о том, что случилось с Кэмбри.

– Не произноси ее имя.

– Кэмбри Линн Нгуен. У меня есть все их имена. Мне потребовалось все их запомнить, потому что отец отказывался. Все, как ты и сказала: когда ты умираешь, ты перестаешь быть человеком. Ты превращаешься в мысль, образ.

Металлический визг и скрежет вдалеке стали сильнее. Ограждение моста искривилось, провисло, вот-вот должно было оторваться…

– Анна Рихтер. Молли Уилсон. Кара Патрик. Ингрид Уэллс, – он сделал глубокий вдох и стал произносить слова быстрее и резче, будто читал рэп: – Джанель Росс. Элли Эриксон. Эрин де Сильва. Меган Эрнандес. Мэри Келлер. Сара Смит.

Лена отступила назад. Список имен продолжался.

– Карен Фуллер. Алекс Форд. Келли Слоан. Мелани Лопес, – Райсевик бросил взгляд на магнитофон. – Ты их все записала? Они все бесследно пропали. По большей части отец действовал летом, когда женщины путешествуют в позднее время одни. Никакого продуманного плана не было. Никакой стратегии. Он просто потакал своим желаниям, как ребенок, заказывающий игрушки в магазине. Мне он обычно звонил после того, как с ними закончит. А я был дома с Лизой или качался в спортзале при нашем полицейском участке. «У меня есть для тебя бродяжка», – обычно говорил он, и тут в игру вступал я.

Лена представила, как он «вступал в игру» и прилежно сжигал тело какой-нибудь незнакомки, пока не оставались только почерневшие кости. А Кэмбри, бедная, сбившаяся с дороги Кэмбри случайно увидела эту жуткую сцену, просто путешествуя. Стала свидетельницей семейной тайны Райсевиков, и они приговорили ее к смерти.

Скрежет стал очень сильным. Он напоминал душераздирающий крик. Ограждение прогнулось под десятью тоннами груза, заклепки вылетели, словно пули, и фура склонилась над сухим руслом Сильвер-Крика. Еще несколько дюймов и фура свесится с моста.

– На этой неделе я убил ребенка, – произнес Райсевик тихим голосом.

Лена снова на него посмотрела.

– Отец позвонил мне и сказал, что должна исчезнуть очередная бродяжка. И ее машина. И… и он добавил, что на заднем сиденье есть одна проблемка.

У Райсевика на глазах блестели слезы.

«Ты не мог, – подумала Лена. – Не мог…»

– Года три, может, четыре, – он замолчал, не в силах продолжать, потом опять заговорил. – Маленький мальчик с каштановыми волосам выглядел точно так же, как я или мой брат, когда мы были детьми. Он лежал на заднем сиденье машины, покрытый альбомами со стикерами с изображением супергероев. Капитан Америка, Тор и Халк. Он плакал, потому что только что видел, как его мать куда-то увели. Вот что была за проблемка. И именно с ней мне предстояло разобраться.

Лене хотелось закрыть глаза и не слушать. Ей хотелось, чтобы все это прекратилось. Визг металла со стороны грузовика усиливался.

– Я отвел мальчика в наш сарай и держал его там. Папа сказал, что это плохая идея. Но я не знал, что еще можно сделать. Я приносил ему еду, одежду и старые игрушки, которые валялись у меня на чердаке. Вместе с ним строил что-то из конструктора «Марблворкс». Потом ему что-то попало в ухо, какая-то инфекция, я принес ему антибиотики моего отца. Я думал… черт побери, я не знаю, что думал. Наверное, что я мог бы его вырастить. Но моя жена не должна была об этом узнать. Тогда я подумал, что, может, стоит отвезти его куда-то на юг, в Аризону или Нью-Мексико, и там посреди ночи оставить перед пожарной частью. Они выяснят, кто он, и вернут родственникам. Правильно?

Он замолчал, словно ожидая, что Лена с ним согласится. Но она не удостоила его даже кивка.

– Но он видел наши лица. Он помнил все.

Райсевик говорил так, будто жертвой был он сам.