Смерть на Невском проспекте

— Очень даже правдоподобно, — согласился Пауэрскорт, — однако этим не объяснить того живейшего интереса к Мартину и его действиям, который так явно демонстрирует русская тайная полиция. Вопрос второй, самый важный из наших безответных вопросов — аудиенция Мартина у царя. Кто ее устроил? Англичане? Возможно. Или сам царь? О чем таком сверхсекретном, ради всего святого, они могли толковать, что встреча эта прошла мимо посла, посольства и всего дипломатического протокола? Военные дела? Что-то в связи с военно-морским конфликтом на Дальнем Востоке? Может, Британия предложила расторгнуть военный договор с Японией и заключить новый, с Россией? Ну, лично я в этом сомневаюсь. Или наши соотечественники хотят расширить свой альянс с Францией, включив в него союзника Франции, Россию? В обычных дипломатических каналах слегка штормило из-за потопленных рыбачьих барок, но царь мог взглянуть на вещи шире. В конце концов в борьбе против берлинского кузена Вилли ему нужны все союзники, до которых он может дотянуться.

— Почему же ты все-таки так уверен, что дело связано с высокой политикой, Фрэнсис? — спросила леди Люси.

— Потому, — быстро ответил он, — что не вижу альтернативы. Царю не нужен человек вроде Мартина, чтобы добыть приглашение на скачки в Эскот. Для этого у него и без того довольно прислуги. Если его жене нужна новая мебель, они пошлют в «Мейплз», а не в Форин-офис. И похоже, Мартина послали из Лондона с миссией, в которую входила — а может, это и была основная ее часть — аудиенция у царя. Я просто уверен, Люси, что все дело в политике.

— А каков третий вопрос, Фрэнсис? — Леди Люси давно привыкла, что на каком-то этапе расследования у мужа формируется некая череда вопросов. Порой эта череда бывала коротенькая, как поезд местного назначения, состоящий всего из нескольких вагонов, а порой длиннющая, как поезд товарный.

— Я думаю, — начал Пауэрскорт, — что последний вопрос имеет отношение к неспособности различных контор российской бюрократии договориться друг с другом. Почему каждая из них пела свою отдельную песню о Мартине? Почему в министерстве иностранных дел не знали о его предыдущих приездах? Даже охранка и та не знала! Полагаю, этому имеется какое-то самое простое объяснение, связанное с природой бюрократии, будь то современная Россия или древний Рим. Бюрократы всегда соперничают между собой в полном соответствии с дарвиновской теорией — если не за выживание сильнейшего, то за принадлежность к системе, за место вблизи хозяина. Де Шассирон рассказывал, что в России каждый род войск имеет свое особое подразделение, присматривающее за царем: полиция, внутренние войска, таможня, флот и так далее. В одном из таких подразделений наверняка знают, что произошло с Мартином. Я в этом уверен. А вот что это за подразделение, нам еще предстоит узнать.

Пауэрскорт поднялся, налил себе еще кларета и продолжил:

— Впрочем, имеется и другая возможность. Я только что об этом подумал. Знаете, меня всегда занимало, не был ли Мартин двойным агентом, человеком, который на деле работал больше на Россию, чем на Англию. Он идеальный вариант для русских, с его-то мозгами и карьерными перспективами. Только представьте — иметь агентом нашего посла в Вашингтоне или Берлине! У него была бы возможность докладывать непосредственно царю в Зимнем дворце! Но представьте далее, что наши об этом прознали. Они решают, что ему только одна дорога. Избавляются от него, а потом, бросив тело на главной улице Петербурга, дают понять его русским хозяевам, что интрига раскрыта. При таком раскладе я — отвлекающий маневр, способ убедить всех, что Мартин был порядочный гражданин и настоящий британец.

— Знаешь, Фрэнсис, — сказал Джонни, — пока что мне ясно только одно. Ты можешь не заниматься делами год или два — твои мыслительные способности от этого ничуть не страдают.

— Еще бы! — влюбленно пробормотала леди Люси, думая, о скольких обстоятельствах, имеющих место в Санкт-Петербурге, умалчивает ее супруг. Она думала об этом весь вечер.