Смерть на Параде Победы

— Может, я это… подпишу там внизу и пойду? — подал голос заскучавший дворник. — А то сейчас управдом проснется, увидит, что меня во дворе нет и сразу начнет орать. Управдом у нас лютый!

— Аспид! — подтвердила соседка. — Я, может, тоже пойду?

— Подождите оба! — осадил их Джилавян. — Мы скоро закончим.

Дворник вздохнул, соседка недовольно поджала губы. Они еще не знали, что Джилавян заберет их с собой в МУР, чтобы допросить как следует и составить впечатление. Он их и в понятые пригласил только для того, чтобы были на глазах. Тот, кто нашел труп, всегда на подозрении, а дворники, они или в сообщниках-наводчиках у бандитов состоят или видели что-то интересное…

Самое интересное выяснилось на утреннем совещании у начальника отдела. Оказалось, что гражданин Шехтман Арон Самуилович, одна тысяча восемьсот восемьдесят третьего года рождения, место рождения город Шклов Могилевской губернии, еврей, беспартийный, из мещан, находился под пристальным наблюдением УБХСС.

— Крупнейший московский валютчик, — рассказывал пришедший от соседей сотрудник в щегольском люстриновом костюме с широченными лацканами. — Акула, зубр. Мы его пасли аж с декабря сорок третьего, связи выявляли. Буквально на днях собирались накрыть всю шайку разом — в Москве, в Батуме, в Ташкенте и в Свердловске…

Капитан Данилов уважительно присвистнул, отдавая должное масштабам, и тут же наткнулся на строгий начальственный взгляд, посвисти, мол, у меня.

— По имеющимся у нас данным, Шехтман готовился залечь на дно, — продолжал сотрудник. — Две недели назад он приобрел у известного нам и вам гражданина Везломцева по кличке Пономарь два поддельных паспорта, два диплома, две трудовые книжки, два военных и профсоюзных билета… короче говоря — два полных комплекта документов на фамилии Пытель и Кобуладзе…

Тимофей Везломцев, он же трижды судимый рецидивист по прозвищу Пономарь, изготовлял поддельные документы высочайшего качества и не оформлялся на четвертую ходку только потому, что о каждом покупателе исправно сообщал в милицию. В МУРе шутили, что Пономаря пора принимать в штат, столько раскрытий он обеспечил. Пономаря берегли, брали его клиентуру не сразу, чтобы не создавалось впечатления насчет того, что Пономарь ссучился и стучит. Сотрудничать с органами Пономарь начал по причине ослабшего здоровья, когда понял, что со своим туберкулезом четвертого срока уже не потянет.

— Но кто-то вас опередил! — начальник отдела майор Ефремов хлопнул по столу своей широкой ладонью и обвел сотрудников многозначительным взглядом. — Кто? Я, товарищи, не могу исключить утечки. Не могу!

Сотрудники согласно закивали — да, бывает. Как не приглядывайся к людям и их анкетам, в душу им все равно не заглянешь. В прошлом году в МУРе выявили сразу двоих «паршивых овец» — капитана Воронина из отдела по борьбе с мошенничеством и старшего лейтенанта Замарова из отдела по раскрытию краж. Воронин состоял на довольстве у шайки Кости Фиксатого, был кем-то вроде штатного информатора, а Замаров самолично сколотил и возглавил банду, грабившую продовольственные склады. Сорок два ограбления за полгода, восемнадцать трупов, тонны украденного продовольствия — не фунт изюму!..

После совещания Алтунина перехватил в коридоре эксперт Левкович, за худобу и сутулость прозванный Знаком Вопроса. Ухватил под руку (тощий, а сила в руках есть), отвел в уголок и, уводя, по обыкновению, глаза в сторону, спросил:

— Ты, говорят, на Вторую Мещанскую ночью ездил? К Шехтману?

— К трупу Шехтмана, — уточнил Алтунин. — А что?

— Да так, — замялся Левкович. — Он мой знакомый, не очень близкий, но все же знакомый… В гости мы друг к другу не ходили…

— Зубы у него, что ли, лечил?

— Зубы, — кивнул Левкович. — Что же еще лечить у Арона Самуиловича. — И я лечил, и мама моя лечила…

Левкович, несмотря на то, что ему уже перевалило за сорок, был холост и жил с матерью.

— Золотые руки! Это же были золотые руки! В прямом смысле слова…

Алтунин подумал о том, что прямой смысл у каждого свой, но комментировать не стал. Не положено посвящать посторонних в обстоятельства дела, пусть это даже и Фима Левкович, эксперт НТО, [6]свой в доску. Таковы правила.

— А кто это его — не ясно еще? — Левкович удивил заинтересованностью в голосе и тем, что, вопреки своей привычке, посмотрел прямо в глаза Алтунину. — Кто убил Арона Самуиловича, Вить?

— Пока нет никакой ясности, — ответил Алтунин и добавил свое обычное присловье: — Будем работать.

— Ты уж держи меня, по возможности, в курсе дела, ладно? — попросил эксперт. — Не чужой ведь человек, нам с мамой будет приятно… то есть — нам очень важно знать, что убийцы пойманы и понесут…

— Заслуженное наказание! — докончил Алтунин. — Я тебя понял, Фима. Как поймаем убийц — шепну. Только ты меня больше в коридоре не подстерегай, ладно? Не люблю я, когда на меня засады устраивают.

— Да я просто мимо шел! — загорячился Левкович. — Мимо шел, вижу ты идешь дай, думаю, спрошу…