Смерть на перекрестке

А ведь хозяин — дома, не делся он никуда: мальчишки и от ворот прекрасно слышали: внутри кто-то ходит, громыхает кухонной утварью. А потом, когда уж и вовсе темно стало, замерцал в щели под скверно пригнанной дверью серебристый свет. Поднялся над крышей дымок, и смешался с острым ароматом сосновой смолы вкусный запах еды, щекотавший ноздри и бередивший желудок. Кадзэ поневоле размечтался — сколь, верно, хорошо ныне в домике! Тепло, уютно. Очаг горит. Котелок кипит. Свернуться бы в клубочек у того очага, завернуться в одеяло… Практически сразу же Кадзэ себя оборвал. Проклял свою слабость последними словами — и не только невинными детскими ругательствами, но и истинно крепкими выражениями, подслушанными у костров отцовских воинов. Что толку в мечтах о тепле и уюте? От них только холоднее и противнее! И вообще, чему учит мужчину философия школы Дзен? Освободи свое сознание и постарайся избавиться от мыслей. Слейся с окружающим миром и забудь обо всем… особенно — о холоде, от коего руки и ноги уже начинают неметь.

Шаги в домике замерли, однако дверь так и не отворилась. Спустя несколько минут угас и свет, мерцавший из-под двери.

— Слушайте, а он вообще-то знает, что мы тут торчим? — спросил наконец один из мальчиков.

— Да какой он, к демонам, великий учитель, коли таких простых вещей не замечает?

— Ох, парни, не нравится мне все это, — он нас впускать в дом собирается или как?

— Да, сдается мне, не собирается. Может, всю ночь на коленках в снегу заставит простоять — в знак серьезности наших намерений!

— Оскорбление всему древнему роду Окубо — понуждать его наследника ждать в снегу!

— Ой, а может, плюнуть на все и просто в дверь постучать?

— Ни в коем разе!!! У вас гордость есть или нет? Лично я не собираюсь терять лицо, унижая себя столь жалким образом. Собственно, ты замерз, ты и стучи!

— Щас. У меня, между прочим, тоже гордость есть!

— Ты младше всех, тебе и…

Договорить наследник славного рода Окубо не успел. Ночь рассек странный звук — ровно кнутом со всей мочи кого-то хлестнули. Горы ответили громким эхом.

— Что за…

— Заткнитесь, идиоты! Тише! Слушайте!

Свистящий резкий звук раздался вновь.

— Боги, боги милостивые! Что ж это такое?

— А мне откуда знать? Вроде как хлыстом на лошадь замахнулись, но не ударили. В воздухе хлыст просвистел…

— Да где ж это?!

Двое мальчишек вскочили на ноги. Принялись судорожно осматриваться. Внезапно один из них указал дрожащим пальцем куда-то поодаль и чуть слышно прошептал:

— Гля-ди-и-ите…

Все мальчики, не исключая Кадзэ, уставились в направлении указующего перста. Там, в темноте лесной кущи, слабый звездный свет едва выделял очертания чудовищной фигуры. Страшная тварь казалась на две, а то и три головы выше рослого мужчины. Тело и голова ее напоминали птичьи. Она с поразительной скоростью проскочила меж двумя деревьями и понеслась к мальчишкам. Свистящий шум становился все громче и отчетливее…

— Что это?! Кто это?!

— Н-не знаю. Сроду про такое не слыхивал…

— При-израк! Богами клянусь — призрак! Будда великий! Каннон Милосердная, помоги! Горный призрак это, говорю вам! Он нас тут всех изничтожит! Не драконьи то были следы! Демон! Демон!

Мальчишка, заходясь истерическим криком, вскочил на ноги и принялся ломиться в дверь хижины. Еще двое, тоже вне себя от ужаса, припустились за ним, — и откуда только взялась сила в замерзших руках и ногах? В дверь замолотили уже шесть кулаков.

— Отворите!

— Отоприте дверь, чтоб вас!

— Будда великий, Каннон Милосердная! Демон! Впустите, учитель, молю!

Никакого толку от стука не воспоследовало. Как была дверь хижины наглухо заперта, такой и осталась.

— Глядите, парни! Вон же тропинка! Бежим!

Трое мальчишек опрометью понеслись прочь по тропинке, которая привела их к домику отшельника — скорее, скорее, лишь бы прочь от проклятого места.

Трое, значит, удрали. Двое остались…

По-прежнему стоя на коленях, Кадзэ покосился на Окубо, — он-то как? Тоже не шевельнулся, только лицом побледнел. Так побледнел, что сам на призрака горного сильно смахивает. Но бежать, надобно отдать должное, и не подумал. Вот интересно, подумал Кадзэ, что тому причиной? Отвага? Гордость родовая? Или, может, его попросту от ужаса парализовало? С самим-то Кадзэ все обстояло так, что проще некуда. Любопытно ему было — до невозможности! Удрать под сомнительную защиту ночной тьмы всегда не поздно. А пока охота посмотреть — что дальше случится?

Посмотреть не посмотрел, зато наслушался вволю.

— Крови! — хрипло прорычал чудовищный, жестокий голос из чащи — как раз с того места, где мальчикам только что явилась фигура демона. Горы ответили гулким эхом, придавшим рычанию совершенно уж нечеловеческую громкость. — Крови! Я жажду крови! Где здесь людская кровь?!