Смерть на рассвете

Чего ей надо?

— Где вы сейчас?

— У каких-то ворот. Рядом с воротами вывеска: «Столовая команда». Наверное, слово «Столовая» относится к горе, а не к заведению общепита. Иначе владельцу пришлось бы…

— Через сто метров поворот на боковую дорогу.

— Как мне узнать, что я добралась до места?

— Увидите две белые колонны. По бокам от входа.

— Никакого красивого названия?

— Нет.

— А я так надеялась, Майк… Ждите. Буду через минуту.

— Подъезжайте к маленькому дому, а не к большому.

— Надеюсь, у вас не домик в прерии.

— Что?

— Не важно, Майк. Вы ведь у нас боксер, а не интеллектуал. — Его собеседница отключилась.

Ван Герден нажал отбой.

— Звонила Кара-Ан.

— Она что, едет сюда?

— Почти приехала. Уже на нашей улице.

Хоуп ничего не ответила, просто кивнула.

— Чего она хочет? — спросил ван Герден.

— Понятия не имею.

Темноту прорезали лучи фар.

Хоуп Бенеке подумала: жаль, что она не любит сквернословить. Сейчас одно из любимых словечек ван Гердена оказалось бы весьма кстати.

24

С разрывом в неделю пришли два письма. В одном было назначение в брикстонский отдел убийств и ограблений, другое письмо предлагало новый, неожиданный поворот.

«Дорогой Затопек!

Не знаю, читаете ли вы раздел „Приглашаем на работу“ в воскресных газетах, поэтому спешу сообщить, что факультет полицейской подготовки расширяется; в связи с увеличением числа студентов нам требуется преподаватель.

С наилучшими пожеланиями,

профессор Кобус Тальярд.

P. S. Когда собираетесь защищать магистерскую диссертацию?»

Как тут выбрать? И дело не в жалованье — разница была небольшой. И не в перспективах карьерного роста; уж очень разными были два предполагаемых места работы. Условия труда? Все зависит от того, что кому нравится.

В конце концов я сделал выбор, потому что мне льстило представлять себя ученым, преподавателем. Моя самооценка выросла до небес. Я гордился тем, что стал учителем, а не исполнителем, радовался, что смогу работать головой. А потом я получу титул, который куда более весом, чем звание. Однажды я стану доктором. Потом — профессором.

Изучая психологию, я разработал теорию: большинство, если не все решения, которые мы принимаем, призваны подпитать нашу самооценку, наше эго. Мы выбираем машину, одежду, район для проживания, друзей, любимые напитки, и все это нацелено на создание уникального образа, с помощью которого можно заявить миру: «Вот я какой». И тогда восприятие мира станет зеркалом, в котором мы отражаемся, и, подобно Нарциссу, постепенно полюбим свое отражение. В феврале 1989 года я начал работать на факультете полицейской подготовки в Южно-Африканском университете. В то же самое время я переехал в квартиру побольше и получше в Саннисайде. И сменил старенький «ниссан» на почти новый «фольксваген-гольф». Я неуклонно и решительно двигался наверх.

Мне недоставало одного: Любви с большой буквы.

Женщины в моей жизни были. Короткие связи в первые годы в Претории время от времени перемежались более долгими отношениями. Оглядываясь назад, я, с некоторой долей стыда, должен признать, что все эти романы завязывались из удобства. Нет, я не эксплуатировал женщин сознательно. Просто естественным образом коротал время в ожидании великой Любви, того напряженного и чудесного мига, когда я посмотрю женщине в лицо и пойму: вот Она!

Все мои временные спутницы обвиняли меня в том, что я боюсь связывать себя узами брака. «Связывать себя обязательствами» — модное выражение, почерпнутое в журналах «Космополитен» и «Фемина», из статеек под названиями: «Десять способов продлить ваши отношения». Они были правы. Я пытался приостановить углубление отношений с помощью никудышных отговорок. «Куда нам спешить? Разве не стоит сначала узнать друг друга получше?» Часто продолжительность романов находилась в прямой зависимости от уровня терпимости моих партнерш.

Был ли я не прав? По правилам любовной игры — да, наверное. Ведь я получал заботу и нежность, регулярный секс, спокойствие, но при всем том не желал связывать себя обязательствами.

Впрочем, я не могу считать себя совершенным негодяем. Я никогда не лгал женщинам. Я не обещал им вечной любви, я не изображал более глубокую преданность, чем чувствовал на самом деле. Дело в том, что ни одна из моих спутниц не была Той, Единственной.

Любая женщина стремится услышать от мужчины определенные слова. Нет, не «Я люблю тебя». А предложение руки и сердца.