Смерть на рельсах

Он сказал полиции, что в тот вечер должен был осмотреть арматуру моста, где на следующее утро должны были начать бетонирование. Он забыл сделать это днем и отправился туда вечером. Это выглядело резонно: арматуру зальют бетоном, и он бы уже не смог проверить, все ли там в порядке. Но своим коллегам он ничего об этом не сказал, не желая афишировать свою забывчивость.

Когда полицейские спросили Лоуэлла, чем он может подтвердить свои слова, он им рассказал историю о потерянной линейке. В среду во второй половине дня линейка еще была у него, и Пол мог это подтвердить. На мосту она была, он проводил измерения. На следующий день, когда обнаружили тело Кэри, он хватился своей линейки. А еще через день, в четверг линейку нашли на мосту. И поскольку Лоуэлл больше туда не ходил, он решил, что находка линейки доказывает, что он был там.

В полиции его рассказ внимательно выслушали. Они приняли его за чистую монету. Алиби представлялось достаточно надежным, но внезапно оно обратилось в пыль.

– Обратилось в пыль? – удивленно повторил Парри, а Бренда с изумлением взглянула на Хорлера.

– Да. На самом деле он им наплел чепухи. Полиция выяснила, что если бы линейка была потеряна в тот день, который назвал Лоуэлл – во вторник вечером, – то ее бы нашли в среду. Рабочий, нашедший ее в четверг, в среду тщательно осматривал это место – линейки там не было. Это вызвало у полиции подозрения, и они отыскали целую бригаду телефонистов, которые работали на перегоне как раз в это время. Если бы Лоуэлл ходил к мосту, как он утверждал, он обязательно должен был пройти мимо них. А они все как один утверждают, что его не видели! Полиция стала копать дальше и нашла молодую женщину, миссис Данн, которая живет рядом с вами, мисс Вэйн. Та рассказала, что в три часа утра в четверг она сидела с больным ребенком и видела, как Лоуэлл поспешно возвращался со стороны тоннеля и крадучись прошел в «Серкью».

Естественно, полиция сделала вывод, что Лоуэлл не был па мосту во вторник вечером, а подбросил линейку рано утром в четверг, чтобы обеспечить себе алиби. Они рассудили, что если бы за ним не было вины, то он не стал бы этого делать, и решили арестовать его.

Бренда была просто потрясена услышанным, и даже Парри был изумлен.

– Ох! – простонала Бренда. – Это ошибка! Он не мог солгать! Он этого не совершал!

– Факты говорят сами за себя, – возразил Хорлер. – Я изложил все это ему, и он признал, что действительно дело было именно так. Он просто струсил, побоялся, что в убийстве обвинят его. Он действительно сам все запутал, поступив как настоящий олух! Конечно, его действия можно по-человечески понять, хотя это не извиняет его.

На Бренду слова Хорлера сильно подействовали, но тот продолжал, ничего не замечая:

– В тот вторник он получил письмо. Он сказал мне об этом, и я верю ему. Письмо с угрозами, которое, боюсь, больно заденет вас. Однако вам лучше ознакомиться с ним. Подумав, что письмо может иметь большое значение, он спрятал его в своем офисе и отдал его мне. Полиция письма не видела.

Хорлер развернул лист бумаги, и Парри, пропустив вперед Бренду, прочел письмо, склонившись над плечом Хорлера.

Вторник

Сэр,

берегитесь! Бренда Вэйн обманывает вас. Она через день встречается с Кэри. Если вы сегодня в шесть пятнадцать подойдете к впадине Вирлпул, вы убедитесь в этом сами. Я пишу вам, поскольку не в силах видеть, как дурят голову достойному молодому человеку, движимый сочувствием к вам.

Благожелатель.

Вместо ожидаемой подавленности послание оказало на Бренду прямо противоположный эффект. Она так разъярилась, что потеряла дар речи. Ее глаза метали молнии, щеки заалели. Парри подумал, что легко представляет себе, что у нее на душе. Ее задели вовсе не грязные намеки в ее адрес. Она негодовала, увидев, какие козни плелись против Лоуэлла. Так вот что заставило его изворачиваться и плести небылицы! Лоуэлл любой ценой хотел сохранить письмо в тайне. Видимо, именно на это и рассчитывал автор письма.

– Лоуэлл говорит, – продолжил Хорлер, когда Бренда слегка остыла, – что, получив письмо, он страшно расстроился. Он клянется, что ни на секунду не поверил тому, что в нем написано, и первым делом он хотел бросить его в огонь. Но прошел день, и он решил, что должен сходить к впадине и сам во всем убедиться. Он ничуть не усомнился в вас, мисс Вэйн, но он хотел своими глазами убедиться, что все это ложь, чтобы ни тени сомнения не осталось в его душе. Он колебался весь день и в конце концов решил сходить к впадине.

Нечего и говорить, что у впадины он не встретил ни вас, ни Кэри. Такого рода письма – старая «добрая» уловка. Ему было очень стыдно, что он поддался на нее, он весь вечер казнился. Ему стоило большого труда заставить себя рассказать обо всем.