Смерть на рыбалке

Павел Корниенко презрительно посмотрел на секретаря. Потом вновь перевел взгляд на Волохола.

– Вы хотите сказать, что вчерашний его пьяный бред про какую-то фашистскую организацию, благодаря которой будут устранены наши конкуренты-спиннингисты, не пустые слова?

– Для вас же будет лучше, если вы к этим словам прислушаетесь.

– Бред! – Павел посмотрел на открывшего рот Хрущева, встретился с взглядом в упор с Цыплаковым, оглянулся на катер, в котором сидели Валентина и, как оказалось, еще один человек в волчьей маске – Началов, державший… карабин. – Полный бред!

– Я почему-то так не думаю, – сказал Цыплаков.

– Кажется, ваш приятель гораздо сообразительней. – Волохов вынул из кобуры пистолет и наставил на Корниенко. – А чтобы и остальные непосвященные больше ни в чем не сомневались, я вкратце обрисую создавшееся положение вещей.

Пройдет всего несколько часов, и от базы «Волжские просторы» останется только пепел. И все, кто отчалил сегодня на лодках от этого пирса, так же прекратят свое существование. Кто-то это существование прекратит одновременно с базой, кто-то другим, не менее эффектным способом… Живыми и невредимыми отсюда выберутся только те, кто будет одет в такую же форму, что сейчас на мне. Вот здесь… – он пнул ногой сумку, – есть несколько таких комплектов. У вас, господа, осталось очень мало времени для принятия правильного решения.

– Эй, а ну стоять! – закричал вдруг Началов, и все увидели отчаливающую от пирса лодку, на веслах которой сидел однофамилец великого русского поэта.

– Пушкин, стой! – заорал Бинский.

– Назад, Пушкин, назад!

– Да пошли вы со своими разборками! – лодочник подналег на весла.

– Артур, чего вы ждете? – спокойно спросил Волохов.

Началов вскинул карабин и, прицелившись, выстрелил. Сидевшая рядом с ним Валентина завизжала и, закрыв уши ладонями, уткнула лицо себе в колени. Лодочник Владимир Пушкин на полугребке вскинул руки и завалился навзничь.

– Утопи лодку! – скомандовал Волохов.

Передергивая затвор, Началов выстрелил три раза подряд. После каждого от раскачивающейся на воде лодки в разные стороны отлетали щепки.

– Да что ж вы делаете-то? – крикнул Корниенко и рванулся к Волохову.

Тот отклонился в сторону, а на Павла одновременно набросились Бинский и Антоша. Волохов наставил пистолет на застывших Хрущева и Цыплакова.

– Я уже принял правильное решение, господин полковник! – выпалил Цыплаков, поднимая руки.

Хрущев последовал его примеру молча.

Корниенко уже валялся на полу, прижатый сверху Антошей, который связывал ему руки. Оставив их, Бинский бросился догонять Валентину, успевшую выпрыгнуть из катера и теперь бежавшую к ближайшим кустам. Он быстро нагнал ее и свалил ударом кулака в спину. Не позволив подняться, Бинский поставил девушке ногу на зад и с силой надавил.

– У-у-у! – издала она стон. – Больно, сволочь!

– Не будешь убегать, госпожа судья первой категории.

– Владислав, пока мучить пленных не надо! – крикнул Волохов. – Веди ее сюда.

Тем временем лодка с мертвым лодочником пошла ко дну. Началов деловито отсоединил от карабина магазин и восполнил его патронами.

– Артур, – обратился к нему Волохов, – теперь я тебя господином Дантесом буду величать.

– Почему? – удивился Началов.

– Да потому, что ты, как и барон Жорж Шарль Дантес, тоже Пушкина замочил…

* * *

В отличие от большинства спортсменов Саша Старых никогда не придерживался командной тактики борьбы. И действовал он так не наперекор кому-то, а исключительно в силу своего ничем не прошибаемого индивидуализма. Другими словами, какая бы тактика в команде, за которую он выступал, ни вырабатывалась, какой бы общий план ни строился, Дэвис все равно неизменно действовал по-своему. И не раз бывал за это наказан. Мало того, что из-за своего индивидуализма он неоднократно ловил очень мало рыбы, а то и вообще оставался с позорным нулем, так еще и периодически опаздывал на финиш. И хотя Дэвис считался довольно сильным спиннингистом, более одного сезона за один и тот же клуб не выступал. Такой командный боец не был нужен никому.

Текущий сезон исключением не был: Макс Рыбкин, капитан команды «Москали», сто раз пожалел, что согласился выступать вместе с Дэвисом, из-за его «подарков» в виде опозданий на финиш, махнул на него рукой и в этот раз накануне старта даже не стал обсуждать, как ловить и где. Чем Дэвис с радостью и воспользовался. И сразу после старта рванул со скоростью, на которую только были способны его натренированные мышцы, влево от базы, надеясь раньше всех занять крайний угол зоны, где поутру обычно кормился крупный окунь.

Его лодка под номером «36» летела, рассекая клочья тумана; лысая голова Дэвиса покрылась каплями то ли пота, то ли этого самого тумана; где-то поблизости громыхали выстрелы охотников, но спиннингист ни на что не обращал внимания. Важно было не сбиться с курса и приплыть на место раньше остальных.