Смерть на сон грядущий

Я подумал о миссис Роудс. И что-то из того, что я услышал нынче, и из того, что знал давно, предстало в новом свете. Внезапно все куски головоломки нашли свое место.

Теперь я знал, кто убил сенатора Роудса и кто убил Руфуса Холлистера.

4

По счастливым лицам сидевших за столом было совершенно ясно, что это наш последний совместный вечер. Никто не жалел, что ужасное ожидание наконец-то кончается. От предчувствия своего торжества я испытывал легкое головокружение, и нелегко было этого не показать. Мое возбужденное состояние наверняка приписали предвкушению свободы. Все чувствовали себя узниками накануне освобождения.

Я прилагал немалые усилия, чтобы себя не выдать. За вечер я ни слова не сказал о расследовании и никоим образом не дал понять, что кончил собирать свою головоломку. Я даже старался как можно меньше смотреть на убийцу, которая пребывала в безмятежном настроении, явно уверенная, что ее безумная игра увенчалась успехом.

Уинтерс блистательно отсутствовал. Были какие-то намеки, что он придет попрощаться, но он этого не сделал. Не иначе стало стыдно, решил я. Благодушие от грядущей победы одолело взвинченность от открытия и сопряженной с ним опасности.

Конечно, не хватало доказательств, но, когда человек знает ответ, решение можно найти задним числом. Я был уверен, что сумею доказать то, что узнал.

После ужина к нам в гостиной присоединились Джонсон Ледбеттер и Элмер Буш. Они заявились с покрасневшими от холода лицами из морозной ночи и принесли с собой дыхание зимы.

Их появление в какой-то мере встряхнуло всеобщее благодушие.

Миссис Роудс разлила кофе. Чашки были уже приготовлены. Скомпрометированный политик предпочел виски, союзник-журналист последовал его примеру. Они засели у камина с миссис Роудс, Роджером Помроем и Вербеной Прюитт, предоставив женщинам и детям развлекаться самостоятельно. Так мы и делали, хотя мне и хотелось присоединиться к их кружку. Элен с Камиллой по-родственному что-то обсуждали, мы с Ленгдоном обменивались глубокомысленными замечаниями об упадке современной поэзии.

Примерно час спустя все темы были исчерпаны, и, как принято в цивилизованном обществе, начались спонтанные перемещения с целью более демократического перераспределения скуки. Я оказался у камина с Ледбеттером, Элмером и Вербеной Прюитт. Ледбеттер сообщил:

— Будет проведено парламентское расследование.

— Тогда вы обязательно выиграете, — заверила Вербена. — Мне говорили, Белый дом намерен вмешаться.

— Но когда? Когда? — В его голосе звучало недовольство.

— У них связаны руки. Вы же знаете, как там относятся к вмешательству в законодательные проблемы. Однако я выяснила в высоких, весьма высоких кругах, что все произойдет еще до конца недели. Достаточно одного слова — и партия вас поддержит.

— А до той поры мне мучиться?

— Но это можно обратить в политический капитал, — заметил Элмер Буш, удовлетворенно кивая; видно было, как он наслаждается причастностью к такой высокой и грязной политике.

Так и не вступивший в должность сенатор недовольно фыркнул. Видно было, что его силы на пределе, но пока он держался.

— Как это тяжело, Грейс, — сказал он, со вздохом поворачиваясь к миссис Роудс. Она улыбнулась и похлопала его по руке.

— Слишком долго это не продлится…

— Надеюсь, вы окажетесь правы, — меня несколько удивил этот неожиданный обмен ласковыми репликами; неужели они… Нет, это уж слишком притянуто за уши.

Внезапно появилось искушение все бросить, уйти со сцены с тайным удовлетворением от того, что удалось решить задачу, которая, если учитывать все обстоятельства, выглядела почти неразрешимой.

Я задумчиво смотрел на убийцу, к собственному неудовольствию осознавая свою силу. Я не отличаюсь садистскими наклонностями и не испытывал особой любви ни к одному из убитых. В тот момент я подумывал сохранить свое открытие при себе.

— Я постоянно подчеркиваю, — сказал Ледбеттер, переходя на профессиональный тон, которым так хорошо владел, — что моя связь с компанией была абсолютно законной, дела компании вели Руфус и Ли, а все мое участие сводилось к тому, что временами я предоставлял им свой офис. Других связей с компанией я не имел.

— Но тогда почему же, сенатор, вы владели в компании равной долей с мистером Роудсом? — Я был удивлен собственной храбростью, а враждебные взгляды устремились на меня со всех сторон.

— Молодой человек, я им здорово помог. Вместо того чтобы выплачивать жалованье, мне выделили часть акций. Я не обращал особого внимания на то, что они делают. Я не могу сказать, что Ли использовал меня, ведь он был одним из самых старых и близких моих друзей. Но Руфус Холлистер был куда более мрачной фигурой. Сейчас я оказался втянут в расследование всей его деятельности за последние пятнадцать лет — с того момента, как он появился в Вашингтоне. Должен сказать, сэр, что это весьма неприятное занятие, весьма неприятное.

Элмер Буш кивнул.

— Уже сейчас хватает доказательств, что Холлистер по собственной инициативе провернул ряд жульнических сделок, что полностью его дискредитирует.