Смерть на взлетной полосе

— У Ани комплекс общения с незнакомыми людьми, — пояснил Лозинский. — Даже с такими напористыми ловеласами из угро, как вы, Стас. Ей это дается непросто.

— Да ну? — Крячко начал откровенно заводиться. Присутствие Андрея раздражало его все больше и больше. Гуров терпеливо наблюдал за происходящим со стороны. Станислав вновь обернулся к девушке и мазнул по ней взглядом. — Комплекс общения, говорите? Судя по вчерашним событиям, и не скажешь.

— В этом‑то все и дело. — Лозинский оставался таким же невозмутимым. Взболтал виски в стакане. — Тот человек… Олег, как он представился… Он сумел сразу сломать этот комплекс. Знал, что и как следует говорить, как себя вести. А моя клиентка — особа весьма сложная… Но он знал. С самого начала. Понимаете, к чему я клоню?

— Не совсем.

— Хотите сказать, что их вчерашняя встреча не была случайной? — заинтересовался Гуров.

— Даже совсем не случайной. Я уверен, прежде чем подойти вчера, он наблюдал за ней несколько дней. Изучал ее… Строил свою схему… Он знал о ней все.

— Как психолог? — хмыкнул Крячко.

На некоторое время выпад Станислава повис в тишине. Лозинский отреагировал на него не сразу. Поставив стакан с недопитым виски на журнальный столик, он подался вперед и пристально вгляделся в лицо сыщика. Крячко машинально напрягся, но собеседник играл с ним в гляделки недолго, от силы секунд двадцать. Затем отстранился и проговорил:

— Хотите, я вам вкратце поведаю, в чем заключается работа психолога, Стас? Буквально в двух словах. И на конкретном примере.

— Не хочу.

Но отказ не остановил Лозинского. Он его просто проигнорировал.

— Работа психолога — чувствовать человека, с которым он вступает в контакт. Видеть по его лицу, по его жестам то, чего не видят, а вернее, не замечают другие. Возьмем, к примеру, вас, Стас… Вы ведь сегодня не против психологов настроены, а против всего мира. Дурное настроение с самого утра. Не беда, — улыбнулся Андрей, — такое с каждым может случиться. Тем более я вижу, что тому есть причина. У вас была бессонная ночь, и это определенно связано с женщиной. И дело не в самой женщине… Дело в вас, Станислав. Вы остались недовольны собой… Как мужчина.

— Чего? — Чаша терпения Крячко переполнилась. Он резко поднялся со стула и машинально потянулся к наплечной кобуре. — Чего ты несешь, психолог?!

Лозинский остался сидеть в той же позе, лишь скупо улыбнулся:

— И вот оно! Ваши нынешние действия лишь подтверждают правоту моих слов, сказанных ранее.

— Стоп! — поспешно вмешался Гуров, делая шаг вперед и тем самым преграждая дорогу напарнику. — С психологами и со Стасом все более или менее понятно. Давайте вернемся к преступлению. Может, потерпевшая нам все же расскажет, что произошло?

— Конечно, — пожал плечами Лозинский. — Расскажите, Аня. Как я уже сказал, вам нечего бояться. Я буду рядом.

Крячко продолжал сопеть, как разъяренный бык перед выходом на арену. Гуров положил руку ему на плечо:

— Присядь, Стас! — Затем обернулся к Штурминой: — Мы вас слушаем, Анна Дмитриевна.

— Я… Ну я… пошла прогуляться в сквер. Это всего в нескольких кварталах от моего дома. Я люблю там прогуливаться время от времени. Андрей Борисович много раз говорил, что вечерние прогулки идут мне на пользу…

— Как часто вы ходили в этот сквер?

— Почти каждый день. Могла пропустить какой‑то вечер из‑за погоды или плохого самочувствия, но в основном каждый день.

Незаметно для Анны, но так, чтобы это мог видеть Гуров, Лозинский оттопырил один палец. Девушка смахнула слезу со щеки тыльной стороной ладони, и мизинец свело предательской судорогой.

— Продолжайте! — подбодрил ее сыщик.

— Он появился буквально из ниоткуда. Фактически налетел на меня, и я… Я немного испугалась.

— Давайте не будем преуменьшать, Аня, — вмешался Лозинский. — Господам сыщикам совершенно необязательно знать все ваши личные проблемы, но я прошу вас избегать преуменьшений. Во всяком случае, в этой истории. Это важно. Поверьте мне.

— Преуменьшений? — удивленно посмотрел на него Лев.

— Именно. — Психолог с ленцой потянулся за стаканом с виски. Сделал глоток. — Я знаю, как моя клиентка обычно реагирует на мужчин. На незнакомых мужчин… Выражение «немного испугалась» не из этой оперы.

— Хорошо, — покорно кивнула Анна. — Я сильно испугалась.

— Я чего‑то не понимаю? — еще больше насупился Крячко, буквально буравя неприязненным взглядом Лозинского. — Или это имеет какое‑то принципиальное значение? «Немного испугалась» или «сильно испугалась»…

— Это имеет колоссальное значение, — ответил психолог. — Он сильно напугал ее, а затем очень — я подчеркиваю, «очень»! — быстро нашел нужные слова успокоения. Верно, Аня?

— Да, так и было.

— Он нашел те самые слова, которые рассеяли ее страх, и тем самым моментально расположил ее к себе. — Лозинский оттопырил еще один палец.

— И что это были за слова?

— Ну… — Штурмина замялась. — Я не могу точно воспроизвести их…