Смерть на земле горшечника

Видно было, что Бритрик сбит с толку, и это заставляло его держаться с большей осторожностью, но отвечал он без особых колебаний:

— Я знал, что поблизости — через реку, возле Лонгнера — пустует дом. О нем то и дело говорили все вокруг. Рассказывали, как горшечнику пришла в голову фантазия заделаться монахом, а жена его ушла куда-то, насовсем, все бросив. Я подумал, что никому не причиню вреда, если там переночую. Сюда меня привезли из-за этого? Но почему сейчас, когда прошло столько времени? Я ничего не украл. Все оставил нетронутым, когда уходил! Я ведь одного хотел — чтобы была крыша над головой и место, где можно спокойно отдохнуть.

— Одному? — быстро спросил Хью, пристально глядя на задержанного. Но и на этот вопрос Бритрик, отвечал уверенно. Он, видно, смекнул, что шериф уже опросил других, прежде чем поинтересоваться этим у него.

— Со мной была женщина. Гуннильд — так ее звали. Она бродила по рынкам и ярмаркам, выступала, тем и зарабатывала себе на пропитание. Я встретил ее в Ковентри. Какое-то время мы были с ней вместе — А когда здешняя прошлогодняя ярмарка кончилась, вы ушли вместе?

Взгляд прищуренных глаз Бритрика перебегал с лица шерифа на лицо монаха, как будто он пытался уловить смысл этого вопроса.

— Нет, — наконец произнес он. — Наши пути разошлись. Я отправился на запад — торговля у меня лучше всего шла в приграничных деревнях.

— Когда и где вы с нею расстались?

— Я оставил ее в том доме, где мы спали. Это было рано утром четвертого дня августа. Едва рассвело, когда я тронулся в путь. Она же собиралась идти на восток, так что ей не надо было переправляться через реку.

— Я не знаю ни одного человека в городе или же в Форгейте, — сказал Хью осторожно, — кто бы после этого видел ее.

— Это понятно, — пожал плечами Бритрик. — Я же сказал, что она ушла на восток.

— И с тех пор ты не встречал ее? Не пытался найти — по старой дружбе?

— Случая не было. — Он стал покрываться потом, как будто не понимая, к чему клонит шериф. — Да и ни к чему это было. Она ушла своей дорогой, я — своей.

— А вы никогда не ссорились? Не спорили, не дрались? Небось скажешь, что вы всегда по-доброму относились друг к другу? — Под пристальным взглядом шерифа Бритрик опустил глаза. — А между тем я слышал другое, — продолжал Хью. — Там был один старик, пытавшийся найти ночлег в том же доме, не так ли? Ты того старика прогнал. Но далеко он не ушел и слышал, какие неистовые, бурные ссоры происходили между вами по ночам. Она заставляла тебя на ней жениться, не правда ли? Но женитьба не входила в твои планы. Что же приключилось? Она тебе надоела? Была слишком назойливой? Такими ручищами, как у тебя, очень легко можно было ее навеки успокоить.

Бритрик, как загнанный зверь, резко откинул голову назад, ударившись о стену, пот выступил на его лбу, так что даже волосы намокли. Каким-то неестественно хриплым голосом, схватившись рукой за горло, он пробормотал:

— Это какое-то безумие… безумие. Говорю вам, я оставил ее спящей, живой и здоровой, говорю вам… Да за кого вы меня принимаете, милорд?! Что же я, по-вашему, сделал?

— Я сейчас скажу тебе, Бритрик, что, по-моему, ты сделал. Гуннильд ведь не было на нынешней ярмарке, так? И никто в Шрусбери не видел ее с тех пор, как ты ушел, оставив ее в доме горшечника? Я считаю, что поскольку вы с нею довольно часто ссорились и дрались, то в одну из ночей, может быть последнюю, Гуннильд умерла. По твоей вине, Бритрик. Очевидно, ты похоронил ее той же ночью под деревьями — ведь пахать этот участок здешнее аббатство начало лишь этой осенью. Вот так! Найдены женские останки, Бритрик, на черепе длинные черные волосы, чуть ли не целая грива волос.

Бритрик издал короткий булькающий звук, и из груди его вырвался хриплый вздох, словно его сильно ударили в грудь. Когда он обрел способность говорить, то сквозь задыхающийся шепот, который можно было различить лишь по движению его губ, он повторил несколько раз:

— Нет… нет… Это не Гуннильд!..

Хью дал ему время прийти в себя и осознать, в чем его обвиняют. Бритрик сумел быстро овладеть собой и принял как факт, что труп действительно найден и именно поэтому его задержали и держат в этом подземелье. Теперь ему стоит подумать, что сказать в свою защиту.

— Я никогда не причинял ей вреда, — сказал он наконец, медленно, отчетливо произнося каждое слово. — Когда я уходил, она спала и была совершенно здорова. С той поры я ее не видел.

— А как же женский труп, Бритрик? Он по крайней мере год пролежал в земле рядом с тем домом, где вы ночевали, и у этой женщины были черные волосы, а говорят, что Гуннильд была брюнетка.

— Она была и осталась брюнеткой, где бы сейчас ни находилась. У многих женщин в приграничных областях черные волосы. Кости, что вы нашли, не могут принадлежать Гуннильд.

Хью упустил из виду, что они располагают только скелетом, по которому невозможно точно опознать покойницу. И он проговорился об этом подозреваемому. Теперь Бритрик догадался, что доказать его вину им будет нелегко, а может быть, и невозможно.