Смерть нас обойдет

   Косте покоя не давала мысль, зачем аковцам понадобились живые гитлеровцы? Он видел, как они обрадовались, узнав из документов, что захватили фашистов из самого Берлина. Пригнали подводу, из-за бездорожья везут к своим окружным путем. Сергей всю дорогу провел в полузабытьи. Мерещился огромный бурый медведь с куцым хвостом. Он задом пятился из берлоги, а Сережкино ружье раз за разом дает осечку. Охотник пытается бежать, а ноги ни с места, будто к земле приросли. Лохматое чудище на дыбки, прижимает человека спиной к дереву и лапой с длинными острыми когтями сдирает кожу с черепа. Откроет парень глаза видение исчезает. Стоит смежить веки, как видение повторяется: появляется огромный бурый медведь...

   Неподалеку раздалась резкая команда. Грубые руки сорвали парней с сена, пинками поставили на ноги и, подталкивая прикладами в спину, куда-то повели. Сначала Сергей ощущал босыми ногами тепло мелкого песка, потом почувствовал холод каменных плит. На ступеньках он споткнулся, но не упал. Его вовремя подхватили за ворот кожанки. Поднялись, и шаги охранников гулко зазвучали в просторном помещении. Шли долго, поворачивая то влево, то вправо, преодолевая бесчисленные лесенки. Скрипнула дверь, их втолкнули в комнату, и Костя почувствовал запах крепких мужских духов, сигарного дыма. Сорвали с глаз повязку, и он увидел Сережку. На лбу и впалых щеках друга запеклась кровь, глаза ввалились, нос заострился. Сержант попытался бесшабашно улыбнуться уголками полиловевших губ, заметив багровый синяк на Костяном лице, но качнулся от слабости и прислонился плечом к косяку.

 — Хцели прилечь?! Проше пана на канапе, — издевательски прозвучал вкрадчивый голос, но не выдержал взятого тона и рявкнул: — Бачиосць, пшеклентный шваб!

«Хоть лопни, не пошевелюсь!», — зло подумал Сергей и в упор уставился на невысокого мужчину с темными волосами, разделенными безукоризненным пробором, в отороченной мехом куртке, с ярким клетчатым шарфом на шее, красно-белым бантом на груди. У того нервно дернулись тонкие усики, побелело от гнева лицо, но он сдержал себя. Перебрал документы и бумаги из портфеля и внешне бесстрастно спросил:

 - Гюнтер Зоммер?! Герберт Зоммер?!

   Костя переступил с ноги на ногу и тоскливо  повел взглядом по комнате.

 — Йя, йя, — подтвердил Лисовский, поняв, какой ответ тот ждет.

Аковец бросил короткую фразу охраннику и отвернулся к окну. Средних лет мужчина с напускной свирепостью прикладом винтовки подтолкнул парней к двери.

   Рук Сергей не чувствовал. Заломив назад, их чуть не вывернули из суставов. Пытался пошевелить пальцами и сам не понял, двигаются ли они? Вели длинным коридором, под ногами тоненько скрипели рассохшиеся половицы. Украдкой бросал взгляды в узкие стрельчатые окна, похожие на бойницы, но видел только оплешивевшие макушки деревьев да лоскутки голубого выцветшего неба. Затылок сверлила тупая нудная боль.

   Эх, проснуться бы вовремя, куда бы улепетывали ясновельможные паны! Вещая птица сойка, а Костя не верил. Гамузом навалились на сонных, а теперь пыжатся как индюки. Их, связанных, трое охраняют. Автомат неизвестной системы, ружье и длинноствольная винтовка. Не богато живут! Сюда бы ППШ, а лучше пулемет Шпитального или Березина. Вот бы он развернулся!.. И вдруг взглянул на себя как бы со стороны. Верзила в кожаном гестаповском пальто, в гитлеровском мундире, с танкистским шлемом на голове смотрит исподлобья, сам нарывается на неприятности. Тут и он, будь на месте поляков, врезал бы наглому фрицу. Поляки еще нянькаются, рук не распускают, а то бы за милую душу могли изметелить. Не заносись, фриц!

   По узкой металлической лестнице, штопором ввинчивающейся в землю, спустились в полутемное подвальное помещение. Парней поставили к сочащейся сыростью стене, и один из конвоиров, вытащив нож, шагнул к Косте. Тот обмер, заметив, как зловеще сверкнул клинок. Сергей, не раздумывая, занес ногу для удара, пошатнулся и упал. Охранники дружно расхохотались: на лейтенанте разрезали сыромятные путы. И с Груздева сняли веревки. Боль в вывернутых суставах утишилась, но руки плетьми безжизненно повисли вдоль туловища.

  Сзади кто-то с силой поддал Сергею коленом, и он пробкой влетел в подвал, вьюном крутанулся и плечом ударился о кирпичную стену. Следом втолкнули Костю, и дверь захлопнулась. Загремел засов, заскрежетал ключ в замке.

 — С новосельем, господа фашисты! — послышался насмешливый голос. — Жаль, что нечем попотчевать дорогих гостей!

   Сергей встрепенулся, услышав родную речь, и невольно приподнялся, но Костя загородил его от незнакомца и предупреждающе нажал на плечо. Груздев зыркнул на него сердитым взглядом, но понял предостережение и опять опустился на цементный пол. Лисовский присел на корточки и здоровой рукой дотронулся до Сережкиных пальцев, онемевших и холодных. Знаком показал, чтоб тот скинул пальто и френч. Заметил, что друг беспомощен, помог стянуть мундир. Закатал рукава его рубашки и принялся массировать мышцы, стараясь восстановить кровообращение.