Смерть навылет

Когда родители узнали о моих похождениях, то устроили грандиозный скандал. Другого от них, признаться, и не ожидала. Узнали они, надо сказать, совершенно случайно. Я пришла к папе на работу (денег поклянчить), а у него посетитель. Услышав дочкины запросы, папа досадливо крякнул и пошел в соседний кабинет к депутату-маме. Пока родители обсуждали сумму на карманные расходы, мы с папашкиным посетителем замечательно провели время. Если бы он не был таким тормозом, то все бы и обошлось. Но… не обошлось. Нас застукали в самый ответственный момент. Моя голая попа ерзала от нетерпения на отцовском законопроекте о запрете сексуальных меньшинств. Скрепки больно впивались в кожу, но мне это только добавляло острых ощущений. Мы кончили под рев депутата Громова. Забавно? Не то слово! Когда бы не было так грустно.

Репутация папы, репутация мамы, репутация любовницы папы, репутация любовника мамы. У всех была репутация. Вот только у меня ее не было. Никогда. И теперь уже не будет. Потому что у нимфоманки репутации не бывает. Что это за определение: "она чертовски хорошо дает?!". Смешно. Так смешно, что плакать хочется.

Меня привели на прием к лучшему гинекологу города, Крэш посоветовал. Кстати говоря, он почему-то не удивился: цокнул языком и больно ущипнул: "Развлекаешься, племяшка? Может, тебе лучше работу подыскать, так сказать в смежной сфере?!". И ведь подыскал. Но это было потом. Это было после. Сначала — гинеколог.

Смешной дядька, его я запомнила хорошо. Нет, не из-за секса, который последовал почти сразу же, как только за предками закрылась дверь. А из-за того, что он мне сказал.

— Деточка, — прохрипел он между первым и вторым оргазмом. — Лично я тебе помочь не смогу. Нимфомания — твоя самая большая беда в жизни. И она не лечится. Но по профессиональному опыту скажу, что повстречаться с такой аппетитной барышней, как ты, да еще абсолютно не контролирующей свои сексуальные страсти, мечтает каждый второй мужчина. Ты всегда будешь в центре внимания. Единственное, что ты можешь — это расслабиться и получить удовольствие. Как сейчас. Расслабься. Ох-х… Хорошо!

Обещанного удовольствия не последовало, зато я получила бесплатный совет. Не нужно сдерживать свои желания, воздержание — не мой конек. Как, впрочем, и любовь. Самое главное — научиться принимать себя такой, какая есть. И постараться извлечь из своей болезни плюсы.

Впрочем, с родителями доктор о плюсах не говорил, только о минусах. Мать вышла из кабинета зареванной и опухшей. Отец — смурным и молчаливым. Никто из нас не произнес ни слова по возвращении домой. Но с тех пор я стала ловить на себе его заинтересованный, оценивающий взгляд. Взгляд мужчины, которого приманивает запретный плод. Если бы не страх, он, наверняка бы, попробовал со мной. Не как с дочерью, а как с нимфоманкой.

В моей жизни было много врачей, шарлатанов и эскулапов без клятвы Гиппократа в мозгу: к одним водили родители, к другим — сама украдкой записывалась на прием. И каждому задавала вопрос: можно ли вылечить нимфоманию? Сексопатологи-мужчины охотно консультировали. Те, кто полагал, что нимфомания — тяжелая болезнь, сопровождающаяся навязчивыми состояниями и агрессивными тенденциями, навязывали дорогостоящий курс лечения и последующей реабилитации. Без всяких гарантий. Другие предлагали секс, третьи отговаривали от лечения, не понимая, что может быть плохого в таком состоянии, как мое.

Еще б они не понимали!

Так ведь не у них наблюдалось такое состояние! В одном из чатов, где собирались такие же, как я, ущербные и непонятые, прочитала очень точное определение: "Что такое нимфомания? Это как банальное расстройство кишечника. Ты чувствуешь "зов природы" и не можешь ему сопротивляться. С каждой минутой тебе становится все хуже и хуже. Но если в случае диареи тебе достаточно добраться до унитаза и запастись рулоном туалетной бумаги, то нимфомания не оставляет права на уединение. Тебе нужен эрегированный член. Тебе нужен партнер. Приступ может застигнуть где угодно: на экзамене, в театре, ресторане, на улице. И тогда начинается настоящий кошмар. Вот только этот кошмар не понять тем, кому нимфомания кажется экзотической игрушкой, которой можно воспользоваться в любой момент".

Но для моих собеседниц нимфомания была скорее физиологической проблемой, нежели личностной драмой, она не представляла социальной угрозы. Я — другое дело. Для родителей, чья политическая карьера только, только начинает складываться, дочь-нимфоманка — опасная и досадная помеха. Особенно, если приходиться скрывать свои собственные "скелетики" в шкафу. Они только что прошли через развод, сумев сохранить для окружающих лицо. Даже мне прошлые скандалы, истерики матери и надрывные вопли отца кажутся детской фантазией. Этого не было. Они порядочные, цивилизованные люди, для которых бытовые склоки — это пошлость.