Смерть не берет выходных

Лес закончился неожиданно, деревья расступились, впереди начало угадываться холмистое пространство, вдали, на одном из невысоких холмов, притаилась в темноте ее родная деревня. Уже больше полугода Наташа не была здесь. Но ничего не изменилось: та же тропинка чуть угадывается в поле. Те же купы деревьев темнеют вдали, все, как и прежде, как тогда, когда она уезжала учиться. Совсем молоденькой девушкой Наташа поехала в город, она надеялась на то, что жизнь у нее сложится лучше, чем у мамы, но вышло совсем не так, как хотелось. Она встретила Илью, а он, в конце концов, ее предал. Из-за него ее похитили, грозились изнасиловать и даже убить. А он, как оказалось, совсем не собирался ее спасать. Просто взял и отрекся. Где он сейчас? Наверное, сбежал, теперь скрывается. Если бы не Павел, ее бы уже не было в живых. Он спас ее, но так и не захотел, чтобы они были вместе. Ведь она согласна на все! Только бы быть рядом с ним, только бы он позволил ей любить его! Нельзя так поступать с теми, кто любит! Но может быть, он об этом даже не догадывается? Ведь она ему так ни разу и не сказала о своих чувствах! Да, нужно вернуться и сразу же сказать Павлу, что она его любит, не может жить без него, умрет, если он отвергнет ее любовь!

Калитка, пронзительно заскрипев, открылась. Наташа даже не заметила, как дошла до дома. Поднявшись на перекошенное, наполовину вросшее в землю крылечко, постучала. Прошло довольно много времени, прежде чем за дверью раздался голос матери:

— Кто там на ночь глядя?

— Мамочка, открой, это я, Наташа.

— Господи, доченька! Приехала! Наконец-то! Заходи, родненькая, я тебя и не ждала вовсе!

— Как же ты не ждала, мне передали, что тетя Вера звонила! Что заболела ты!

— Да вот, доча, совсем было слегла, но теперь ничего уж, на поправку пошла.

Наташа прошла в горницу и, поставив на колченогий табурет сумку, окинула взглядом отчий дом. Те же рушники на иконе, та же утварь, даже древний телевизор по-прежнему закрыт вышитой накидкой.

— Доченька, ты же с дороги голодная, наверное? — засуетилась мать.

— Нет, мамочка, не нужно ничего, я не голодна. Давай лучше сумку разберем, я тебе гостинцев привезла.

— Ну зачем же ты, деточка моя, мне же ничего не нужно. Старая я уже. На что мне гостинцы?! Ты и так мне деньги высылаешь, словно я своих не зарабатываю.

Наташа вдруг как-то по-новому посмотрела на мать. «Ведь ей всего-то сорок семь лет! А выглядит на все семьдесят! Мой Павел моложе ее всего на два года! Невероятно!» — невольно подумала она.

— Мамочка, я тебя прошу, сядь, отдохни. Ты ведь не кому-то, а мне всю себя отдала! Я перед тобою в неоплатном долгу, на всю жизнь.

— Что же ты, моя красавица, говоришь? Какой такой долг? Люди должны жить ради детей своих! Ты-то уж когда замуж-то соберешься? Собираешься, собираешься — и все никак. Тебе-то пора уже, вон, погляди, одноклассницы твои уже деток растят, а кто и по двое, а ты все одна да одна. Или Илья твой что-то не то задумал?

— А нету, мама, больше Ильи! Сбежал он, и, где он теперь, я не знаю и знать не хочу.

— Как же так? Ты ж говорила, что свадьба скоро? Как же ты теперь-то? Что — снова в девках?! Бедненькая ты моя!!!

— Не плачь, мамочка, образуется.

— Да что ж тут образуется? Тебе же не восемнадцать уже! Давно пора деток иметь.

— Да успокойся, мама! Можно подумать, у меня от женихов отбоя нет, а я сижу да знай выбираю! Все намного хуже, чем ты думаешь. Я люблю человека, а он об этом даже не догадывается.

— Какого еще человека? У себя на работе познакомилась? Он хоть не женат?

— Нет, не женат и не был. Он писатель, живет по соседству. Ты даже не представляешь, какой он замечательный!

— Какой еще писатель? Откуда у вас в деревне писатели?

— Хороший писатель. Известный. Люблю его, а как сказать об этом — не знаю.

— Так он же старый небось?

— Ничуть он не старый, ему всего сорок пять лет, в самом расцвете.

— Доча, не смеши меня, в каком таком расцвете, ежели из него песок сыплется!

— Неправда! Он молодой и сильный. Ты, мама, не путай с нашими, с деревенскими, которые, кроме бутылки, ничего не видят. Он бывший военный, врач. Ранен был, больше оперировать не смог, стал писателем.

— А ранен куда?

— В руку, у него пальцы плохо слушаются на правой руке.

— Где же его так угораздило?

— В Чечне. Хочешь на его фотографию посмотреть? Вот его книга, а вот он сам, смотри. — Наташа достала из сумки книгу.

— Да он же седой совсем! А ты говоришь — молодой.

— Мама, да там, где он был, любой поседеет. Там настоящая война. Он там жизни спасал, сам чуть не погиб.

— Не знаю, доча, не знаю. А что ты будешь делать, когда он состарится и ни на что годен не будет? Молодого любовника заводить?

— Нет, только бы он ответил мне взаимностью. Я его ни за что не оставлю, жить буду ради него! Себя всю ему отдам, сердце, душу, любовь! Только бы он заметил, как я его люблю!

— Вот оно как! Что ж, меж вами ничего еще не было, а ты так его любишь? Может, он тебя, неразумную, соблазнил, а теперь увиливает?

— Нет, мама, что ты такое говоришь! Это я его готова соблазнить, да он все бережет меня. Говорит, что стар слишком.