Смерть несущая. По ту сторону грани

— Не верю, — прошептала я в никуда. Я и впрямь не могла поверить, что всё закончится так просто?! Так быстро! Как такое возможно?!

— Это связь, — раздался мужской голос у меня со спины.

— Связь? — обернулась я к сереброволосому демону.

— Она самая, — усмехнулся он. — Когда дэйург и демон становятся одним целым, то между ними уже не может быть границ. Она могла бы вытащить его сюда, но тут уж… кто первым успел, — усмехнулся он.

— И, что теперь… — боясь услышать ответ, спросила я.

Он тяжело вздохнул, посмотрев на древо за моей спиной, точную копию того, что было изображено у меня на спине, только здесь оно достигало десятка метров в высоту, и его мертвые кроны, казалось, и впрямь подпирали собой небосвод. Мы прошли сюда не просто благодаря знаку на моей спине, нас выкинуло сюда именно сквозь него, будто бы то была дверь меж двух миров, а я служила своеобразным проводником для этого. Казалось, он так хотел пройти сквозь него назад, но при этом явственно понимал, что дороги для него уже нет.

— Что теперь… — поджав губы, повторил он мой вопрос, и легкая улыбка заиграла на его губах. Должно быть, уже ничего и никогда… жаль.

Она возникла неожиданно, как собственно и всегда до этого. Встала прямо за спиной у моего деда, как всегда вставала за моей спиной.

Я впервые видела её лицо не закрытое ни капюшоном, ни тьмой. Описать её я не смогла бы, даже если бы очень этого захотела. С каждой секундой её облик незримо менялся. По юному лицу пробегали сеткой старческие морщины, а уже в следующий миг перед моим взором была женщина средних лет, чтобы тут же превратиться в девочку подросткового возраста. Постоянны были лишь её невероятно черные глаза, на самом дне которых кружили мириады серебряных искр.

— Ну почему же, — усмехнулась она старческими иссохшими губами, которые тут же превратились в сочные губы юной красавицы. — У тебя же есть рядом Ходок, — посмотрела она на меня своими завораживающими глазами. — И юному Жнецу наверняка пригодился бы совет прожившего долгую жизнь владыки… конечно, если гордость позволит тебе жить.

Всё это время она смотрела на меня, и мне казалось, я вижу сквозь её глаза зал собственной резиденции, стремительно приближаюсь к небольшой нише в стене, заглядываю внутрь и…

Всё это время Самаил не отрываясь следил за моим взглядом и реакцией на те слова, что Она шептала ему на ухо.

— Так как, гордость позволит?

Тяжело сглотнув и прикрыв глаза, он лишь коротко кивнул, сглатывая тяжелый ком в горле. Наверное, ни он, ни я не могли просто поверить в происходящее. А она лишь улыбалась, смотря на меня так по-матерински тепло, что начинало щемить в груди.

Я уже знала, что нужно делать, потому как-то по обыкновению распахнула свои объятия для того, кто действительно заслужил обрести ещё один шанс.

* * *

Кажется, секунды обрели свойство превращаться в невыносимо долгие часы. Он смотрел то на лицо любимой женщины, то на свою руку, следя за тем, чтобы их связь не оборвалась, и мучительно понимал, что даже если это произойдет, он ничего не сможет с этим поделать. Ничего!

Никогда в его жизни ещё не было такого момента неопределенности, беспомощности и обреченной покорности, когда он не был бы в силах что-либо изменить. Всё, что он смог сделать, оказавшись здесь слишком поздно для одной единственной, это разорвать путы, что сковывали её шаи. Помочь ему восстановиться и… всё. Ни на что больше он оказался не способен. Это сводило с ума. От этого хотелось выть в голос и разнести всё вокруг, если бы это могло хоть что-то изменить. Но всё, что им оставалось, это сидеть рядом с её телом и смотреть… ждать… верить.

Но когда на её лице возникло три кровавые борозды. Когда вся эта кровь хлынула ей на шею, грудь. Когда на теле стали расцветать один за другим страшные кровоподтеки… Долгую тяжелую секунду он впитывал все происходящее с ней. Осознавая всю степень своего бессилия, никчемности в этот самый момент. Понимая, что если ничего не предпринять, он просто потеряет её. Здесь и сейчас. Раз и навсегда.

Сомнений не было. Уговаривать свое демоническое нутро не пришлось и вовсе. Впервые в жизни он готов был отдавать что-то другому, не желая получить нечто материальное, выгодное, нужное. Он хотел давать свою энергию ради простой надежды ещё раз заглянуть в её глаза, увидеть то странное чувство на самом их дне, которое заставляет его чувствовать себя живым, настоящим, любимым.