Смерть несущий

На тихой, окутанной сном улице, слышны тяжелые шаги одинокого путника. Их не в силах заглушить ни ровный стук капель по асфальту, ни шум проезжающих автомобилей. Путник идет по тротуару, но его фигуру отчетливо вырывает из тьмы свет фар автомобилей, когда они мчатся мимо него. Путник одет во все черное. На нем длинный черных плач-дождевик с не менее длинным и большим капюшоном. Дождевик скрывает парня от дождя и любопытных глаз оказавшихся подобно ему на улице одиноких прохожих. Ноги путника плотно скрывают тяжелые ботинки. Вот путник свернул из тихой улочки, спрятанной между плотно настроенных домов, и вышел на большую, хорошо освещенную центральную улицу города. Яркий свет уличного фонаря тут же ударил в лицо путника, осветив его. На лице путника очки, как у людей, больных близорукостью. На правой щеке приклеен пластырь, а длинные волосы скрывают вторую половину лица. Если бы полиция остановила этого путника, чтобы проверить документы, то ни один человек, кроме квалифицированного специалиста, не заподозрил бы в нем парня, устроившего бойню в двенадцатой школе этого города. Но мы-то точно знаем, перед нами не кто иной, как Константин Сергеевич Сидоров…

Улица Советская. Наверное, во всей стране нет такого названия улицы, которое есть почти в каждом городе. Разве что, за исключением улицы Советской. Вот и Кургановск не обошел это название стороной и подарил центральной улице города наименование, в честь социалистического строя страны. Но страна эта исчезла, оставив после себя призраков минувшей семидесятилетней эпохи. Эти призраки обернулись памятниками и застыли во многих названиях. И, кажется, пройдет ни одна сотня лет, прежде чем эти призраки исчезнут с городов. Так рассуждал и Константин, решив для себя, что неплохо было бы нанести удар одному из призраков социализма.

2.

За то время, что Константин провел, не выходя из своего подвала-убежища на Зеленой улице, прошел месяц. Октябрь наслаждался последними днями, что выпали ему в этом году, и, поэтому, заливал улицы города водой, и дул холодным ветром, не щадя ни животного, ни человека. Константин никогда не любил этот месяц, но в этом году он пришелся ему как никогда кстати. Дождливая погода подчеркивала триумф Константина. Каждый раз, когда он видел или слушал, как идет дождь, то представлял себе море слез из глаз родственников людей, которых он убил. И ему безумно нравилось. Эйфория и наслаждение от свершенных убийств, от свершившейся мести, не отпускали Константина на протяжении двух недель. Вновь и вновь в его голове возникали перепуганные лица его жертв. Их слезы и агония от неописуемой боли стали для Константина победным гимном. Это была самая лучшая песня, которую даже не смогли бы исполнить сладкоголосые барды средневековья. Ибо это была песнь Константина. Каждый выстрел был сравним с ударом по барабану, каждый топот ноги убегающей жертвы становился зажигательной мелодией, а крики боли стали стихами, исполненными искренне и эмоционально, как никогда прежде до этого. И в этой песне были великолепные картины. Они сияли красным цветом крови, а тела убитых людей стали великолепным холстом.

Константин часто думал о том, чтобы взорвать автобус. Великолепное зрелище, думал он. Вот транспорт едет полностью набитый людьми. Они как всегда мчатся куда-то в надежде заработать денег, переспать с кем-то или просто развеяться. Если это будут старики, а они составляют основную массу пользователей общественного транспорта, то, вероятно, они будут ехать в больницу, в ЖКХ или куда-то там еще. Все же, подавляющее большинство людей будут ехать домой. Целый автобус людей. Кто-то кричит. Кто-то разговаривает. Молодежь сидит или стоит в наушниках. Никто не ожидает беды. И тут БУМ!!!

От взрыва автобус замирает и его обхватывает пламя. Окна выбило, а вместе со стеклом вылетели и люди. Большая часть из них вылетела частями. Обгоревшее кровавое мясо покрыло участок в сто метров. Все же, некоторые оставшиеся в живых люди поднимаются с асфальта или выпрыгивают из оконных проемов. Их охватило пламя, и они орут в порыве боли и отчаяния. Тут-то Константин и выходит из убежища. В этот раз у него всего один пистолет, но и этого ему достаточно чтобы начать прицельную пальбу по головам выживших. Те люди, чьи головы не попали пули Константина и те, кому посчастливилось выжить при взрыве, умирают, не сумев пережить ужасных ожогов. Пламя продолжает доедать их тела…