Смерть нимфы. «…Убитую звали Лора…»

— Кто это? — спросила Наталия у лодочника.

— Один отдыхающий. Майя и с ним иногда садилась за один столик. Он то приезжал, то уезжал, видать, занятой человек.

— А вот это что за мальчик?

— А это и есть тот молодой человек, который все расспрашивал про Майю и следовал за нею на лодке, но так и не осмелился познакомиться.

— Скажите, и надолго уплывала Майя?

— Почти на весь день. Может, она стихи писала и набиралась на реке вдохновения?

— А почему вы сказали о стихах?

— Потому что она носила с собой что-то вроде планшета. Вот я и подумал тогда, что она писательница или поэтесса. У нее внешность подходящая.

— Планшет? Может, это был этюдник, такой, знаете, как у художников? — предположила Наталия и вновь переключила свое внимание на преследовавшего Майю молодого человека. Ведь это он наверняка пугал ее записками. — По-моему, он слишком изящный для мужчины, — заметила она, бросив быстрый взгляд на своего собеседника. — Вам не кажется?

— Вкусы у всех разные… — пожал плечами лодочник.

— А там, в протоках, куда я сегодня заплыла, вообще-то обитаемое место? Я имею в виду берег, где пасутся коровы?

— Да, конечно. Там неподалеку небольшая экспериментальная ферма. А коровы, кажется, голландские. Молока, говорят, дают много.

— Значит, если бы я сошла на берег, то не потерялась бы окончательно?

— Нет, что вы! — воскликнул лодочник. — Там бы вас и приютили, и накормили. Я был у них, видел коров.

«Какие странные коровы… на ощупь. Неужели у голландских коров даже нет шерсти, нисколько?» Наталия вспомнила то чувство брезгливости, которое охватило ее там, на берегу, когда она дотронулась до одной из этих коров, и почувствовала мерзкую гладкость и холод. Черт знает что!

— Вы позволите мне оставить у себя эту фотографию? — кокетливо склонив голову, попросила она.

— Конечно. Она все равно ничья.

— А где останавливался вот этот белобрысый красавчик?

— В двенадцатом домике.

— А этот «изящный»?

— В домике для гостей, в лесу, номер я не знаю.

— И все равно: вы очень осведомленный человек. Это поразительно. ФБР много потеряло, не пригласив вас на службу. Честное слово.

«Бывший гэбэшник», — поставила она ему диагноз и про себя презрительно ухмыльнулась. А вслух произнесла несколько дежурных фраз благодарности.

— Вы одна? — неожиданно спросил лодочник, кивая на домик.

Наталия почувствовала, что он начинает уже надоедать ей своим любопытством.

— Одна, — ответила она, непроизвольно краснея и вспоминая, в каком виде оставила на постели Логинова.

— А то мне показалось, что к вам сюда направлялся мужчина, высокий такой, представительный, в белой куртке и джинсах.

Она ничего не ответила и встала, давая тем самым понять, что не намерена дальше продолжать разговор. Довольно с него и того, что она вообще «снизошла» до этого вездесущего лодочника.

Дождавшись, когда он отойдет на приличное расстояние, Наталия вернулась в домик и тщательно заперлась изнутри.

— Я видел, как ты разговаривала с этим типом. Ты что, снова что-то копаешь? — Логинов смотрел на нее в упор. В руках он держал наполовину очищенный апельсин, от которого по всей комнате разлился замечательный аромат.

— У тебя же есть от меня секреты, значит, и я имею на это право, — вспомнила она золотое правило о лучшем способе защиты — нападении.

— Нет. Мне стоило бы подумать об этом раньше и полностью изолировать тебя от общества. Ты же моя женщина? Да или нет?

— Я принадлежу тебе как мужчине, не больше… Поверь, я тебе еще ни разу ни с кем не изменила, но человек внутри меня до чрезвычайности свободолюбив, поэтому лучше тебе бросить свои собственнические замашки и заняться непосредственно моим телом, а не душой и тем более не головой. Представь, что ее у меня нет вовсе.

Он смотрел на нее с недоумением.

— Но ведь это же опасно, как ты не понимаешь, — вдруг неожиданно серьезно сказал он. — Лучше расскажи мне… Какое видение толкнуло тебя сюда? Неужели опять Майя? Но ведь с ней как будто все ясно.

И снова волна искушения во всем признаться, все ему рассказать затмила ее сознание. Она едва сдерживала себя, но все же промолчала. Только заметила как бы между прочим, чтобы не показаться невежливой и в то же время воспользоваться возможностью хотя бы как-то объяснить свое пребывание в этом лагере:

— А тебе разве не кажется подозрительным, что жених Майи убит, а сама она на следующий день погибла в автокатастрофе, причем сгорела дотла?.. Что это — простое совпадение? Я лично в это не верю. Вот почему я здесь. Хожу, расспрашиваю лодочников, официанток, кастелянш, — на одном дыхании выпалила она. Про фотографию решила промолчать — вдруг Логинов захочет ее «приватизировать»?

— И долго еще ты здесь будешь загорать? — уходя от ответа, спросил он.

— Сколько понадобится, а что? Ты против?

— Если тебе хочется услышать мое мнение, то знай: мне спокойней, когда ты дома. Ты вполне могла бы дождаться моего отпуска, и мы поехали бы сюда вместе…