Смерть ночи

– Слушайте, – заговорила я, – а если предположить, что один из нас заберётся в грузовик, отпустит тормоза, поставит на нейтралку и тут же выскочит… Машина покатится вниз по холму. Она поедет точно по Тёрнер-стрит и врежется в дом в конце улицы. Конечно, все, кто там есть, сразу выскочат наружу. А мы воспользуемся тем, что они отвлеклись, проберёмся в дом и подожжём его. Надо постараться причинить как можно больше разрушений. Мы можем по одному проскочить в разные дома. А когда начнётся пожар, все снова будут заняты, и мы в суматохе сбежим.

Конечно, это было очень рискованно, но мы уже так устали от безделья и разочарования, что тут же решили попытать счастья. И хотя первая часть выглядела очень опасной, дальше мы могли преспокойно удрать в темноте. А когда пожар разгорится, это уже будет не так легко.

Мы принялись за работу. Собрали всё легковоспламеняющееся, что можно было распихать по карманам. Нашли бутылки со скипидаром, керосином и спиртом и, конечно, не забыли спички. Все свои пожитки мы оставили в саду, откуда могли без труда забрать. Предполагалось, что отступать мы будем прямиком через город, чтобы встретиться у дома миссис Александер, рядом с территорией ярмарки. В последний раз, когда мы там были, я видела в её гараже две машины, и обе с ключами в замке зажигания. Возможно, они до сих пор там, и это могло нам пригодиться, если мы решим, что машина – лучшее средство для бегства.

Мы сверили часы. Фай предстояло снять грузовик с тормозов. Все остальные выбрали себе по дому, но добираться до садов за ними должны были разными маршрутами. Я выбрала соседей Фай – особняк, в котором, похоже, жил майор Харви. Для дома Фай никого не нашлось, просто потому, что он не был самым важным, и мы ведь могли выбрать всего четыре объекта для нападения. У нас оставалась уйма времени, и мы не торопились: до назначенной атаки в три ночи оставалось ещё полтора часа.

Только уже перебираясь через изгородь сада за домом соседей Фай, я по-настоящему ощутила страх. До того всё шло как-то хаотично, неорганизованно. Но теперь, в холодной темноте, зная, что где-то между мной и домом – солдат с оружием, исходивший от земли холод будто прополз по ногам и распространился по всему телу. Я то ли дрожала, то ли это были судороги, не знаю, и несколько минут потратила, пытаясь совладать со своей нервной системой. Когда это не помогло, я поняла, что надо просто действовать дальше. Через изгородь я перелезла без труда – это была старая кирпичная стена около полутора метров высотой – и оказалась в дальнем углу, в яме для компоста. Владелец этого дома был отличным садоводом – таких ям тут был целый ряд, и в каждой лежал компост особого вида. Я упала на колени, так что пришлось выбираться из ямы, отряхивая джинсы, и уже после этого я осторожно двинулась к дому. Где-то внутри горел неяркий свет, возможно просто ночник. Мне понадобился едва ли не час, чтобы одолеть пятьдесят метров, а это заставляло сосредоточиться. Я делала шаг, потом выжидала несколько минут. Да, это было невероятно трудно, тем более что я с ужасом ждала, что вот-вот в меня вонзится пуля. Мне очень хотелось сказать: «Какого чёрта!» – и быстро пробежать хоть с десяток шагов. Но я держала себя в руках, продолжая продвигаться дюйм за дюймом. Это было и страшно и скучно одновременно.

Я остановилась у комнаты, которая походила на прачечную. Не знаю почему, но комнаты для стирки можно узнать сразу. Наверное, дело в запахе, который отмечаешь бессознательно. Я съёжилась там, пытаясь в темноте рассмотреть циферблат часов. Казалось, для этого понадобилась целая вечность, но я всё-таки поняла, что на часах два сорок пять. Разобравшись со временем, я потратила минут пять на то, чтобы изучить некий предмет возле моей левой лодыжки.

Это был, как я решила, газовый счётчик с краном. Ещё десять минут. Я изучила растение возле правой ноги. Незабудка. Ничего интересного.

К трём часам я тряслась всем телом. Но теперь уж точно от холода. Я искренне болела за Фай, которой нужно было стронуть с места грузовик, я ей даже завидовала, что в целом мне несвойственно. Как правило, я не спешила рисковать жизнью.

Стрелка медленно переползла за три часа.

«Торопись, Фай!» – мысленно твердила я.