Смерть-остров

— То-то же! Тогда вот здесь и распишитесь.

Михаил Григорьевич расписался и ушёл в полном удовлетворении от приёма и встречи со старым товарищем. Пилипчук ему не понравился, так ведь не к нему же приходил. Все люди не могут нравиться. В эту ночь Михаил Григорьевич спал крепким сном. Ему снились райские сады, сплошь засаженные стройными вишнёвыми деревьями в самом начале цветения. И хотя он знал, что не бывает чисто вишнёвых садов со стройными стволами, но всё равно верил, что этот чудесный сад вырастили для него, старого каторжанина.

Овеваемые тёплым ветром, вишнёвые лепестки неслись ему прямо в лицо, один из них попал прямо в глаз. Михаил Григорьевич почесался и проснулся. На часах уже шесть утра. Скоро в часть. Пора вставать. Ох, и обрадуется Григорий Алексеевич, что поисками пропавшей супруги займутся новые советские сыщики. От старых никакого толку не было.

* * *

В общем зале царило торжественное настроение. Несмотря на сложную повестку заседания, никто не чувствовал усталости. Лица присутствующих одухотворённо светились, освещая актовый зал дивным светом беззаветной веры в светлую идею. Григорий Алексеевич Горбунов третий час вёл собрание. Сегодня ему доверили заполнять секретный протокол.

На собрании главной повесткой дня стояла повсеместная паспортизация страны и создание новых поселений. В Ленинграде, Москве, и в целом по стране совсем нет жилья. Советское строительство находится в зачаточном состоянии. Стройки уже зарождаются; начали строить управление для чекистов на Литейном, в Нарвской заставе повсеместно возводят фундаменты первых жилых домов для рабочего класса, в центре строится новый дворец культуры. Но всё это только начинается. А сейчас, в данную минуту, где людям жить? Рабочий класс должен обеспечиваться жильём в первую очередь, но пока сдадут первые дома, пройдёт немало времени. В настоящий момент на каждого ленинградца приходится по три-четыре квадратных метра, а этого катастрофически мало. Бывшие барские квартиры поделены на клетушки. Люди ютятся в каморках по десять — двенадцать человек. Отсюда мордобои, убийства, разводы, бытовые преступления, нехорошие болезни. Необходимо срочно очистить город от деклассированных элементов. Партия и правительство заботятся о людях, строящих светлое будущее. В конце прошлого года было принято постановление о всеобщей паспортизации Страны Советов.

В январе текущего года вышло секретное указание о проведении чекистских мероприятий по обеспечению нового закона. Не все граждане заслужили советский паспорт. Многим будет отказано в учётном документе. Следить за выполнением постановления о паспортизации поручили чекистам. Именно об этих мероприятиях и говорили докладчики на сегодняшнем собрании. Григорий Алексеевич вёл протокол и заметно волновался. Ему предстояло выступить в самом конце собрания, он отвечал за резолютивную часть мероприятия. Всё было хорошо, но в затылке который день гноилась паскудная мыслишка, отдающая частнособственническим инстинктом. Три дня назад пропала жена Григория Алексеевича, молодая и красивая Галина, хохотушка, с милыми завитушками волос на шее, умилительными ямочками на щеках и верная жена в придачу. Григорий Алексеевич изо всех сил гнал паскудную мыслишку, но она настойчиво возвращалась, мешая сосредоточиться. Спас положение помощник Горбунова. Михаил Григорьевич положил на стол готовую речь. Григорий Алексеевич пробежал глазами первые строки и весь вздёрнулся. Именно такая речь нужна сегодня на собрании. Молодец Воронов, не подвёл преданный товарищ, хорошую речь написал. Именно эти гневные слова ободрят товарищей в общем зале.

Стены морского клуба сплошь увешаны портретами вождей. Раньше здесь висели изображения разных адмиралов и военачальников, но руководство клуба заменило старые портреты на новые. Над трибуной прищурилось всевидящее око товарища Сталина. На правой стене сурово ощетинилось руководство страны, а с левой смотрело, будто в прицел, руководство Ленинграда. От портретных взглядов холодело в затылке. «Надо бы перевесить всех с левой стороны на правую, — подумал Григорий Алексеевич, — а то обвинят в левизне». Подумал и вздрогнул. Нельзя перевешивать портреты. Тогда самого обвинят в левизне. Сейчас модно осуждать левые взгляды.