Смерть от воды

— Не забывай, что она переживает, — сказал Викен, вразумляя Роара. — Тебе придется ее вернуть, чтобы она подписала протокол. Кроме того, она должна нам помочь выяснить, кто этот тип, рывшийся в кабинете.

Роар сел за стол и открыл другой документ:

— Одна из коллег-психологов рассказала, что Майлин Бьерке, возможно, угрожал один пациент. Надо проверить, есть ли тут связь.

Инспектор собрался уходить, но развернулся на пороге:

— Я чуть не забыл, зачем, собственно, зашел. — Он снова прикрыл дверь. — Босс решил прервать рождественские каникулы и удостоить нас своим визитом, — сказал он с деланой торжественностью.

Викен не без удовольствия называл начальника подразделения Сигге Хельгарсона боссом. Все знали, что отношения между ними несколько натянутые.

— Ты наверняка помнишь, Плотерюд высказала идею о связи с делом Ильвы Рихтер в Бергене.

Роар никоим образом не забывал того утра в прозекторской, но только кивнул.

— Теперь мадам заставила профессора Корна связаться с нашим боссом. Это чудесное слияние закончилось тем, что Хельгарсон обязывает нас проверить версию с Бергеном, прежде чем мы займемся чем-либо другим.

— Так точно, — отозвался неопределенно Роар.

— Будет весело, как видишь, раз следствием управляют из Центральной больницы. Босс, очевидно, считает, что это нормально, поэтому он был здесь, говорил и настаивал, так что наши позиции и дальше будут слабеть. И это значит, что тебе, Роар, придется отправиться в Берген, везунчик.

Викен соскоблил что-то, прицепившееся к его пиджаку.

— Ох, бабы! — добавил он угрюмо, не проясняя, кого имел в виду.

14

Лисс отложила блокнот и огляделась. Официант понял ее неправильно и тут же оказался у столика, раздевая ее взглядом. От него все еще дурно пахло.

— Еще кофе?

Она пила кофе весь день, но все равно кивнула, скорее, чтобы от него избавиться. На нем были брюки в обтяжку, а ягодицы у него были маленькими и мускулистыми. Ей не нравились мужчины с такими узкими бедрами. Тут же она вспомнила полицейского, старшего, маленького роста, с орлиным носом и кустистыми бровями. В какой-то момент у них в офисе она была готова рассказать, что случилось в Амстердаме.

Она снова открыла блокнот. Удастся ли ей сочинить другую историю, где Зако и Рикке были вместе? Они переехали с Блёмстраат к ней на Марникскаде.

До сих пор невозможно записать эту историю.

Куда делось кольцо, Майлин? — накорябала она.

Бабушка писала книги о женской доле. Она была известна и для многих людей значима. «Пионер», — называла ее Рагнхильд. Когда она умерла, обручальное кольцо досталось Майлин. Как знак того, что должно передаваться дальше.

Он его снял еще до того, как забил тебя до смерти?

Она не заметила, как официант снова объявился, потрогал ее за плечо и поставил перед ней кофе:

— Бесплатно. По случаю Нового года.

Она собралась уже воспротивиться. Не хотела ничего принимать от этого человека, даже в канун Нового года… На улицах гремели взрывы петард, и ракеты кое-где взлетали в темно-сером вечернем небе. Мысль оказаться среди празднующих и выпивающих людей была ей невмоготу. Надо уехать из города, быть далеко-далеко, когда этот год закончится.

Чем ближе подбирается горе, тем сильнее оно затягивает. Ты этого хочешь? Никогда больше не выйти на свет?

Она не знала, откуда взялись эти слова. Не знала, зачем вообще пишет в этом блокноте. Слова ее никогда не занимали, а теперь вот пришли.

Блокнот Майлин. Писать тебе, Майлин. Все, что я могу сейчас сделать. Что бы ты сделала?

Она перелистала странички до четырех записанных слов: «Песни/пески, весна/весла, каникулы, лыжи».

Медленно перечитывала, снова и снова. «Пески» и «весла» имели отношение к даче. Однажды летом Майлин нашла прогнившее весло, его выкинуло на их песчаный пляжик. Они сочинили про него целую историю. Какой-то мужчина сидит в лодке на озере. Лодка переворачивается. Он тонет, но не погибает. Все гребет и гребет одним веслом по ночам. Однажды он выйдет на наш пляжик. Он придет, чтобы забрать весло. Если он его не найдет, он заберет нас. Они лежали по вечерам и рассказывали эту историю, прислушиваясь, нет ли мужчины в лодке.

«Ты слышишь, Майлин, там кто-то гребет?»

Майлин встает, подходит к открытому окну. Ночь светло-серая.

«Слышу. Он гребет сегодня. Он приближается».

Лисс прячет голову под подушку. Майлин ложится к ней в кровать, обнимает ее.

«Если он придет, пусть забирает меня. Я никогда не дам ему прикоснуться к тебе, Лисс».