Смерть, отбор и котики

У обоих приспешников принца, Врал и Сонбенио, сначала на лицах проступило искреннее недоумение, через мгновение сменившееся легким отвращением и ужасом. Принц лишь удивленно вскинул брови, после чего насмешливо глянул на меня. И только усатый критик рассматривал мое творчество долго, сосредоточенно, а главное хмуро.

- Глазам свои не верю, - наконец пробормотал он, - просто уму непостижимо…

Я с легкой обреченностью ждала вердикта. Ладно, я сегодня уже показала свою приближенность к монаршей особой, можно себе позволить позорный проигрыш.

- Потрясающая работа, - наконец выдохнул усач, переведя на меня сияющий взгляд и вгоняя нас всех в ступор.

- Какая невероятная задумка и графичное исполнение. Работа полная глубокого подтекста, имеющая под собой мысль, а не просто бессмысленное малевание красками. Очень концептуально, - продолжил восхищаться критик, пока я пыталась высмотреть в своих художествах то, что он описывал.

- Все эти сложные переплетения в правой половине фигуры, символизирующие запутанность человеческого сознания, переплетения чувств, мыслей и эмоций, выстраивающие характер и личность. И в то же время тонкие линии левой стороны, показывающие сложные связи человека с окружающим миром, его стремление к природе и некоторую общность с окружающей нас средой. Сильно, очень сильно, месса Розенвар, - искренне восхищался художник, произнося эту совершенную околесицу. – Возможно, техника немного хромает, но задумка это компенсирует полностью – красота человека, лежащая в его характере, личности и связи с окружающим миром. На данный момент я считаю эту работу лучшей из увиденных, - провозгласил этот безумный человек. – И искренне надеюсь, что месса соблаговолит подарить эту картину императорскому музею – как образец современного искусства, несущего свежую мысль, а не только голую технику.

- Конечно, - с трудом выдавив улыбку, изобразила я поклон. – Это честь для меня.

Раскланявшись делегация ценителей искусства ушла оценивать оставшиеся шедевры. Лишь принц на мгновение задержался рядом, чтобы с самоуверенной улыбкой шепнуть: «Можете начинать предвкушать свой приз».

Вспомнив, что призом обещали свидание с наследником, постаралась удержать градус теплоты в своей улыбке. В моих мечтах было свидание с подушкой, а никак не избалованным наследником империи.

- Мда… - задумчиво потянула Сари, как только господа оценщики отошли достаточно далеко.

- Мда… - согласно подтвердила я, и мы снова хором повернулись к моему «шедевру».

- Что это вас так впечатлило, мессы? – раздался низкий голос позади. Фон Грейслинг соизволил присоединиться к нашей компании.

- Мне фактически присудили первое место, - все еще заторможено отозвалась я.

- Неужели? – искренне удивился оборотень. – Я искренне впечатлен вашими талантами, месса Розенвар. Позволите присоединиться к всеобщему восхищению?

Мы с Сари переглянулись, и хором отступили в разные стороны, позволяя ему рассмотреть мою… картину.

- Мда… - потянул мужчина удивленно и немного насмешливо. – Что сказать – видна рука мастера.

- Полгода стажировки при городском морге, - подтвердила я. – Чуть ли не каждый день приходилось такое рисовать, - призналась, осматривая свой незаконченный рисунок человека.

Я-то думала, что рисую типичный анатомический набросок - справа зарисовка мышечного строения тела, слева – нервной системы. А вот голова осталась практически пустой – ну не хватило мне времени, позабылись навыки. Анатомию нам преподавали несколько лет и весьма упорно, так что рисовать подобное я навострилась. Но вот никогда не думала, что это оказывается какое-то особенное современное искусство.

- Что же, нам остается только порадоваться, что вы оказались столь … разнообразно талантливы, - в голосе фон Грейслинга послышалась явная насмешка.

Огрызнуться я не успела. Всплеск магии мы снова почувствовали одновременно и обернулись.

Смерть!

Мужчина первым кинулся прочь из шумного зала. Я дернулась вслед за ним, но буквально через пару шагов замерла.

Чем, Милостивая не шутит? Вдруг получится.

Обернувшись, ухватила за руку, огорошенную нашим поведением Сари, и дернула за собой.

- Что?

- Шевели ногами, - прошипела в ответ, выдергивая ее за собой из полной придворных комнаты.

Палача уже не было видно, но меня вел след смерти, а не чужие шаги. Извилистые и до странности пустые коридоры петляли, и я совсем не соображала, где мы находимся. Сари позади что-то недоуменно пищала, постоянно спотыкаясь и не поспевая, но я с упорством тащила ее вперед.

На свободное пространство из коридора мы вылетели внезапно – какой-то холл, предваряющий другую часть дворца. Девчонка за моей спиной испуганно пискнула, снова чуть не упав, при виде открывшейся картины.

Она лежала в небольшой нише у стены, под самым окном. В свете льющимся из окон желтое платье как будто светилось, и темно-алое пятно на груди со сверкающей ручкой кинжала в центре выглядело еще уродливее. Я от души выругалась про себя. Поговорить с дочерью министра культуры мы не успели.