Смерть отца

– Да, они тоже нуждаются в восстановлении здоровья.

– Очень странно, – удивляется Агата, – все больны. А я в своей жизни даже одного дня не болела. – И вдруг быстро подбегает к окну.

– Руди! – кричит она. – Ты что, не слышишь? Руди!

– Тише, Агата. Надо беречь нервы, Агата. – В окне кухни появляется лысая голова Руди, который громко смеется.

– Иисусе Христе и Святая дева! – вскрикивает Агата. – Со дня, как ему сделали вставные зубы, захватили его дурные страсти. Все время разевает рот, и каждую субботу шатается в городе вокруг дома коричневых солдафонов, как кот вокруг сметаны. Берегись! – кричит она Руди. – В один миг выгоню тебя с усадьбы.

– Ты чего? – теперь орет Руди. – Я иду туда смотреть… Там всегда что-то происходит. Музыка, танцы. Весь город приходит.

– Байки, байки! И все, чем они завлекают, идет от дьявола, который улавливает в свои сети. А теперь иди и зарежь свинью. Господа больны, а от куриного мяса человек не выздоровеет.

– Зарезать свинью? Это я люблю, – светлеет лицо Руди.

– Где священник? – удивляется Эрвин. – Странно, что он еще не спустился из своей комнаты.

– Священник? – отвечает Руди. – Священник не в комнате. Рано утром я видел его выходящим в поля.

– Иисус! – вскрикивает Агата у окна. – Иисус и Святая дева! Порази меня преисподняя, если там не граф Эбергард со священником.

– Граф Эбергард, – вскакивает Гейнц с места.

– Граф Эбергард, – шепчет Агата, как будто увидела перед собой черта. – Граф Эбергард, человек в теле, очень известен и славен во всей округе, – объясняет Агата удивленному Эрвину, – один из самых богатых владельцев поместий в этом краю. Множество полей вокруг принадлежит ему. Жители этих мест относятся к нему с большим почетом. Он очень строгий педант, но справедлив с работниками. У деда граф Эбергард, никогда не бывал. У него большой господский дом, далеко отсюда.

Карета галопом влетает во двор. В ней – граф Эбергард, священник и два огромных охотничьих пса. Это красивый и быстрый охотничий возок, и впряжен в него коричневый породистый конь. Умелым прыжком с возка соскакивает граф. На плече его охотничье ружье. Длинные гибкие ноги выделяются из узких, в обтяжку, рейтуз для верховой езды и высоких коричневых сапог. На нем зеленая куртка, приталенная к удлиненному телу ремнем. Поверх мехового воротника глядит с хмурым выражением длинное лицо. Над узкими губами – маленькие усики. Глаза голубые, красивые, глядят несколько высокомерно – глаза господина. Выглядит граф моложе своих лет, но в светлых его волосах уже проглядывает седина. Рассказывают, что он в чине генерала участвовал в войне на берегах Балтийского моря, и сильно задержался с возвращением в свое поместье. Он почти ровесник Артура Леви.

– Нашел священника, заблудившегося на дороге, и позволил себе привезти его домой, – говорит граф приятным голосом и слегка кланяется священнику Лихту.

Теперь и Гейнц смотрит на своего друга священника. Вид у того, как у человека, пережившего что-то ужасное. Лицо бледное, и шрамы выделяются на белой коже. Волосы растрепаны, в карих глазах ощущение паники. Но нет у Гейнца времени спросить друга, что с ним случилось.

– Мы вам бесконечно благодарны, господин граф, разрешите пригласить вас на чашку кофе.

– Иисус милосердный, – вырывается из уст Агаты.

Куда посадить графа Эбергарда? Гостиная деда набита битком мебелью и постельным бельем, и на всем этом большой слой пыли. И так во всех остальных комнатах. Молодые господа приехали внезапно, и не было возможности у Агаты навести порядок в доме. Единственно приемлемое место для приема гостей это кухня. Гейнц ведет графа Эбергарда прямо на кухню, откуда несется аромат превосходного кофе.

– Гейнц, – шепчет ему священник, – по дороге он перестрелял всех диких котов.

Гейнц улыбается.

Агата вся в заботах, требует помощи от Эрвина и Руди в наведении некого порядка с грудой посуды и оставленной едой, и уже извлекла из шкафа роскошные фарфоровые чашки. Но по графу видно, что он не придает никакого значения беспорядку в кухне. Более того, он с большим наслаждением вдыхает кухонные запахи, и чинно благодарит Агату и Руди за хлопоты. Щеки Агаты пылают. И когда граф Эбергард просит Руди напоить коня, тот, сверкая лысиной, срывается со всех ног.

– Господа приехали из столицы? – с явно повышенным интересом осведомляется граф Эбергард у трех мужчин, сидящих с ним за столом.

– Да, – отвечает Гейнц, – решили немного отдохнуть среди плодоносных равнин.

– Господа приехали познакомиться с нашей страной, они впервые здесь? – обращается граф к священнику.

– Я, можно сказать, сторожил, – отвечает Гейнц вместо священника, – а вот мои друзья здесь впервые. Хочу им показать Восточную Пруссию. Может, господин граф даст нам совет?

Граф Эбергард замолкает, не спуская глаз со священника. Кажется, он погрузился в напряженные размышления. Иногда он кормит лежащих у его ног псов превосходной колбасой, которую Агата поставила на стол, гладит их по шерсти, и неожиданно громко говорит, словно что-то необычное возникло в его мыслях.