Смерть отца

Клара неожиданно оставляет гуляющих женщин. И тут возникает с другой стороны перед ней высокий прямой мужчина, не принадлежащий к жителям переулка. Саул его никогда не видел здесь. Голова Клары трясется, нос ее словно вынюхивает этого мужчину. Это Оттокар, скульптор, который победил в конкурсе Берлинского муниципалитета на создание памятника Гете, показался впереулке. Глазами прохожего он видит лишь хаос заполненной людьми улицы, группы женщин с растрепанными волосами, нищих, просящих милостыню, волочащих ноги вдоль стен. Двери трактира, напротив, открываются без конца, и этот стук придает некий ритм уличной жизни. Дети в рваных одеждах облепляют, подобно рою мух, прохожих.

– Мальчик, – склоняет голову Оттокар над подростком, который тихо сидит, обняв руками колени, на ступеньках городского управления, – не можешь ли ты показать мне дорогу к скамье под липами?

Саул тут же встает, но потому что «ястреб» протянула в их сторону длинную шею, шепчет в ответ:

– Я смогу вам показать дорогу, господин, я живу там, недалеко от скамьи, – и весьма удивляется, что может искать этот симпатичный господин на скамье?

Дневные газеты уже сообщают о большой демонстрации – «Молчаливая демонстрация рабочих Берлина!» У входа в переулок Мина открывает киоск. Безработные стучат картами по доскам скамьи, и серыми зонтами простерты над ними кроны лип. Косоглазый, мужичок в кепке и обезьянка Джики уже вернулись с улиц. Косоглазый шарманщик вертит ручку и обезьянка танцует.

Очередь женщин выстроилась у скамьи. Час дня. Время их отдыха. Даже скудная еда, взятая ими с собой, приносит чувство удовлетворения их сердцам. Солнце в зените, в апогее своего сияния, окрашивает серые дома. Пришли домохозяйки – посидеть рядом с безработными и почесать языками, обсуждая последние новости. Госпожа Шенке раскрыла газету и читает вслух подробную статью о зверстве нацистов в Силезии.

– Каждый по-своему уничтожает клопов в своем доме, – перебивает ее горбун Куно, тоже стоящий здесь вместе с Гансом Папиром, и трогает его бицепсы. Оттокар заглядывает в киоск, желая рассказать Отто о выигранном им конкурсе.

– Отто нет, – говорит ему Саул, уверенный, что этот высокий мужчина один из активистов партийной выборной компании.

– А-а, мальчик, – Оттокар извлекает из кармана кошелек, – пожалуйста, вот тебе за труды. И когда Саул, покраснев, отрицательно качает головой, он удивляется и оправдывается:

– Но, мальчик, ты очень помог мне.

– Я не помогаю за деньги, – решительно отвечает Саул.

У подростка симпатичное лицо, открытое и решительное. «Какие приятные существа вырастают здесь, в этих темных переулках», – говорит про себя Оттокар, и насмешливые глаза Клотильды Буш глядят на него поверх серых домов в сиянии солнца, уже начинающего склоняться к закату.

С той встречи он больше ее не видел. Женщина осталась для него волнующим воспоминанием, и теперь он боится разочарования. Теперь всплыл перед ним ее облик, словно на поверхности мутных вод, и все более обретает четкие черты. Брови его сдвинулись, и тяга к ней вновь возникла в его сердце. Может, пойти к ней? Хочется рассказать ей о выигранном конкурсе. И когда он обращается к подростку с темными глазами и говорит ему. – Если ты не хочешь взять деньги, получи от меня благодарность, мальчик. – Саул застывает, удивленный взволнованным голосом этого человека, и не успевает открыть рот, как того и след простыл.

* * *

– Я знала, граф, что вы однажды вернетесь.

– Как же это ты знала, Клотильда?

– По вашим глазам. Я вообще ничего не понимаю, но в мужчинах разбираюсь.

В подвале Клотильды раскрыты окна. Кривой Вилли еще не вернулся с демонстрации. Огромное здание заслоняет подвалу весь свет. За жилищем Клотильды еще пять домов, разделенных дворами. В каждом дворе мусорные баки, клетки с кроликами, своры котов и ватаги дерущихся детей. На столе Клотильды восковые красные розы. На ней чистая белая рубаха. Светлые волосы собраны клубком на затылке. Руки ее лежат на чистой скатерти, и в рюмках, поставленных ею на стол, мерцает водка.

– Пейте, граф, за наше здоровье, – голос ее приятен.

Оттокар подносит рюмку ко рту, но останавливается. Клотильда встает, ходит по комнате, и Оттокар следит за ней. Она подходит к окну, стоит там, высокая, светловолосая, красивая, между вазонами и растениями. Беспокойное молчание воцарилось между ними. Когда он встает и приближается к ней, запах растений ударяет ему в нос. И приступ кашля нападает на него. Лицо его краснеет, слезы выступают на глазах, дыхание становится коротким и тяжелым. Взгляд ее расширяется, и в нем испуг и жалость. Когда она берет его за руку, лицо его натыкается на ее волосы.

– Вы больны, – шепчет она.

– Аллергия, – оправдывается он.

– Не только аллергия.

– Откуда ты знаешь?

– Я ведь сказала: в мужчинах я понимаю все.

– Что ты понимаешь, Клотильда?

– Что у вас больное сердце. Вы пришли ко мне, потому что сердце ваше замерзло. Оно холодное.

Оттокар целует ее в горячие полные губы, и сильный жар охватывает все его тело.

– Ты ждала меня, Клотильда?

– Да, граф.