Смерть пахнет конфетками

Кир на мгновение опешил и даже представил, как отвешивает себе звонкую пощёчину. Но наваждение быстро развеялось, и он, всё ещё находясь в непонимании, спросил:

– Чево?

– Ничего, это юмор, – серьёзно сказал Олег Рубинович. – Идите, отдохните.

Последнему утверждению Кир не стал препятствовать. Ему и самому этого хотелось. Он вернулся в свой номер, где снова закурил. На столе стояла тарелка с картофелем по-деревенски и жареной куриной ножкой, от которой шёл тёплый аромат вкусности. Парень быстро перекусил, выпил залпом компот и лёг спать, не снимая с себя одежды, только сбросив обувь на пол.

Сон накрыл его с головой. Перед тем, как сознание выключилось, Кир подумал о том, что было бы действительно неплохо проснуться и ничего не помнить, даже того, что когда-то был душевнобольным. Эх, если бы…

Гжельский недолго пробыл в кабинете один. Решив проведать остальных участников аномального происшествия, он перед этим набросал в блокнот смартфона план своих действий. За этим занятием его застал Стахов.

Он с порога заявил:

– Ты выиграл.

– Автомобиль? – решил пошутить Гжельский, который не так давно закончил изучать популярные телевизионные передачи современности и прошлых лет.

– Лучше, – сказал Руслан, расположившись напротив профессора. – Я уже не хочу знать, колдовал ли ты над Катей или надо мной. Я бессилен помешать этому, в любом случае. Убери мои чувства к ней. Не хочу о ней думать, как чёртов подросток. Сможешь?

– Знаешь, я только что встретил человека, который не поддаётся внушению. Это очень интересный случай. Я никак не смог достучаться до его сознания. Применил самую сложную технику с диагностикой и разложением мышления. Но не помогло. Я даже не смог прочувствовать его разум. Он сломан. Парень серьёзно болен или одержим сущностями, но этого я тоже не понял. Совсем. В общем, я даже стал сомневаться в своих способностях. Ты вовремя подоспел.

– Замечательно, – без радости сказал Руслан. – Теперь сделай это. Только не заставляй меня бить себя. И добавь немного позитива, по возможности. И побыстрее.

– Я с удовольствием исполню твою просьбу. У тебя нет никаких чувств к Екатерине. У тебя прекрасное настроение, ты чувствуешь прилив жизненных сил. Твои переживания по поводу девушки оказались не сильнее сезонной простуды, и ты рад, что она не переросла в серьёзную болезнь…

Речь Гжельского была не долгой, ему не терпелось поработать с остальными путешественниками в параллельный мир. Жаль, что портал в тот мир был безвозвратно утерян в пожаре, но впереди ждали интересные исследования.

– Это всё? – разочарованно сказал Руслан, когда Гжельский закончил короткий сеанс и встал из-за стола.

– Разве не сработало?

– Не знаю, – смутился Стахов. – Вроде стало легче. Будто запор прошёл, но не настолько уж…

– Ты хочешь продолжить работу над этим?

– Да, было бы отлично, док! – улыбнулся Руслан, и хотя ему действительно полегчало, но он хотел более сильного результата.

– Тогда я отменяю все блоки, – продолжил применять Силу Гжельский. – Твой разум становится податливым. Ты просто счастлив. Разве может это обстоятельство омрачаться тем, что есть какие-то несерьёзные вещи, вроде бывших отношений, какая-то женщина со своей тенью и Катя? Это же вещи. Незначительные. Сопутствующие обстоятельства жизни, но не сама жизнь. Их легко выбросить. А счастье не выбросишь.

– Какой кайф! – закатил глаза Стахов.

– И теперь у тебя настоящая эйфория, ты свободен от тягот, свалившихся на тебя… – продолжил в спешке формировать мысли Гжельский, громоздя одни установки на другие, не разбираясь в прочности воздвигаемой конструкции новых эмоций, ведь основной поток его мыслей был в предстоящих исследованиях.

Но его речь оборвали. В кабинет вошла Лера.

– Похоже, у нас новый аномальный субъект, – сказала она. – Мы ничего не понимаем. Вам нужно на это взглянуть.

– Уже бегу, – встревожено поднялся с кресла профессор. – Руслан, я зайду к тебе, как освобожусь. Работу обязательно нужно продолжить!

– Да всё отлично! – сказал Руслан. – Успехов там!

Гжельский и Лера удалились, а Руслан ещё долго пребывал в сладостной прострации. Лавина дофамина захватила его тело и он чуть было в ней не захлебнулся, но справился, поймал волну и поплыл по течению своего позитива.

Побыв ещё немного в одиночестве, он выбрался наружу в объятия хорошей погоды. Закурил, скрывшись в беседке. Там его застала Екатерина.

– Ты прав, – сказала она, присаживаясь на скамейку. – Это не нормально.

– Катя, что случилось? – спросил мужчина, хотя его совсем не тревожил этот вопрос, но он счёл необходимым проявить вежливость.