Смерть пиявкам!

Лялька молчала, уставившись на полураздетую девицу, соблазнявшую парня в машине. Похоже, они не договорились, парень уехал. Странно, девица-то вполне недурна собой. Лялька очнулась.

— Вот удивительно, в те давние времена я ничего такого в тебе не замечала. Наоборот, тогда я сама использовала тебя. Паразитировала на тебе, так следует говорить?

— Глупости! Мне даже удовольствие доставляло помогать тебе.

— Ну ты скажешь… Темно, зябко, ветер свистит, дождь со снегом. Бедная сиротка… Ладно, неохотно, но признаю — ты права.

Я удивилась:

— А почему неохотно?

— Потому что не столько из-за твоей правоты, сколько потому, что мне это приятно.

Интересно, до чего мы дойдем, если отхватим еще по бокалу вина? Мне-то что, отель в нескольких шагах, а вот Ляльке… Ну и что, на свою презентацию она поедет на метро, работу она уже закончила, сегодня ей нужно лишь купаться в похвалах и восторгах. А если возникнут какие-то проблемы, то вино как раз и сгладит неприятности. А у меня все должно выветриться к завтрашнему утру…

— Черт бы побрал эти бокалы! — вдруг гневно крикнула Лялька. — Куда гарсон подевался? Monsieur, route la bouteille, s'il vous plaot… Даже если я на пятнадцать минут опоздаю, ничего не случится, пусть себе посмотрят, понаслаждаются. Подумай, сколько лет прошло, пока мы смогли вот так, спокойно, все обсудить? А тебе обязательно завтра ехать?

Может, и не обязательно, но придется, иначе подведу сразу несколько человек. Пожалуй, и без меня могли бы обойтись, но уже договорились, и глупо, если из-за меня у девушки испортится карьера. Очень не люблю подводить людей.

— Жаль, но я и так…

Официант уже радостно откупоривал бутылку вина — сам сообразил, что мы захотим тот же «Совиньон». Ага, и сыру принес Смекалистый.

— Неизвестно, когда опять мы встретимся с тобой, — сказала Лялька, — поскольку кручусь-верчусь круглыми сутками… Ну ни секунды на личную жизнь!

— Прекрасно тебя понимаю, сама это пережила в свое время, — посочувствовала я. — Сколько недосыпала!

— Вот именно. И чего тут ходить вокруг да около, обе мы знаем, что речь шла о моей матери, так ведь? Классическая пиявка.

Приятно иметь дело с человеком, который понимает каждую твою метафору, каждый намек, которому нет нужды разжевывать каждую свою мысль, толкуя до одурения, как староста корове на меже.

И еще: очень приятно знать, что человеку можно довериться.

Лялька меня правильно поняла. Пиявка высасывает из человека кровь. А еще впрыскивает свой яд. Нет, это тогда не пиявка, а мошка Мошкара такая кусачая! До смерти человека может закусать.

— Все верно, — согласилась я. — Но это простейший и самый распространенный случай. Я же имела в виду более сложные, не мать — дитя, жена — муж, сестра — брат, две сестры — короче, обычные примеры. Я говорила о пиявках, так сказать, профессиональных, которые кровь сосут на работе. Этим пиявкам-профессионалкам нет никакого оправдания в отличие…

— А в семье еще и чувства всякие мешаются. Родственные чувства, я хочу сказать. Вот того же директора, коллегу или режиссера тебе любить вовсе не обязательно. А в семье все иначе: если пиявка не высосет из тебя всю кровь, то будет страшно несчастна, а ты сама этой пиявке…

— …запросто могла бы помешать, — перебила я. — Вот милый мальчуган в полном восторге забивает до смерти котенка молотком. Так что, хвалить его? Нет, лечить надо, потому как впереди его ждет серьезное психическое расстройство. А вот если бы у паршивца вовремя отобрали молоток, да еще надавали по заднице, он бы заорал не своим голосом и был бы таааакой несчааааастный…

Лялька возразила:

— Но детей воспитываем мы. А родителей — не мы!

— Вот потому и перестань думать об ответственности за нее. Дадим родным пиявкам столько своей кровушки, сколько здоровье позволяет, и хватит. Если же они захотят нас сожрать, то ничего не поделаешь, придется сбежать, вот как маленький львенок сбегает от своего голодного папочки или мамочки, когда те хотят его съесть с голодухи. Но ежели тебе удастся поймать антилопу, то притащи ее своей мамуле, пусть питается, пусть сожрет антилопу, а не тебя. Но мамуля — это одно, а чужой человек — другое. Чужой человек тебя не родил, не вырастил, не выкормил, не воспитал, не любил. И ты его тоже не должна любить. А он пытается использовать тебя. Да какое там пытается — высасывает до самых твоих потрохов. Вот ты что-то придумала, а он взял и присвоил идею! Что же, мириться с этим? Да ни за что!

— Ого, похоже, тут у тебя что-то очень конкретное, — оживилась Лялька. — Ладно, твои рассуждения про родных пиявок я приняла. И мне сразу полегчало. Спасибо, подруга. А что скажешь о чужих людях? В чем тут соль?

— В Эве Марш.

Лялька, не донеся бокала до рта, выжидающе уставилась на меня.