Смерть планам не помеха. Часть вторая: Наперегонки со временем (СИ)

К восьми вечера Рингоноки скомандовала Донохане бросать букет. Букет попал в Генрюсая. Повисла тишина, нарушаемая лишь смехом Рингоноки (она не пила, но ей и без этого было весело) и озадаченным чесанием бороды Ямамото. Тем не менее, никто ничего не сказал. Провожали Донохане и Саджина до покоев только четверо: Маюри, Рингоноки, Иба (в честь праздника – трезвый) и Хинамори, которой теперь пить не позволял высокий статус. Шутка ли – четвёртое лицо в клане?

- Не волнуйся, Хан, я буду наблюдать с балкона, вы меня не заметите. Просто вообразите, что меня нет, и всё.

- А может не надо? – жалобно заканючила новобрачная.

- Надо, Хана, надо. Заноси.- и Саджин перенёс невесту через порог…»

- Ого, а ты откуда это знаешь?

- Мне Юмичика рассказал.

- А он откуда знает?

- Ему Рингоноки-сама рассказала. Он теперь член её клана, он имеет право знать.

- А я?

- А тебе он просил это же и рассказать.

- Ох, как всё запутано…капитан, вы ещё живы? Да? Какая жалость…

Гостей разносили по мирам только вечером, когда все опохмелились и перекусили остатками. Рингоноки разрешила забрать со стола всё, что поместится в руках, поэтому проблема портящихся продуктов решилась сама собой. После ухода (вернее, уполза) Генрюсая, она собрала всех своих соклановцев в зале Айзена для объявления важного решения.

- Первое: первая брачная ночь Донохане прошла успешно, я засвидетельствовала. Второе: мне не нравятся эти белые стены. Кто за то, чтобы покрасить их в золотой и голубой?

Руки подняли все.

- Отлично, я так и знала. Третье: Совет 46 хочет, чтобы мы перебрались в Сейретей. Кто за то, чтобы перебраться туда вместе с замком?

- Но Рингоноки-сама, это ведь займёт много времени!

- Всего одну ночь. И, кстати, в таком случае я придумала нашему особняку новое название, отражающее мой гениальный план.

- Какое?

- Небесная цитадель! Идите и огораживайте приусадебный участок, перенос состоится послезавтра.

Рингоноки подняли и начали качать: идея жить, как нулевики, всем понравилась. Идея переехать в более светлое и проветриваемое место всем понравилась вдвойне. Айзен, конечно, не продал им особняк, а отдал в аренду на двадцать тысяч лет, но разрешил делать в нём что угодно. Все легли спать с мыслями о светлом будущем. И только Рингоноки легла спать с мыслями о прекрасном настоящем.

Утро. Донохане просыпается в объятиях своего законного супруга, уже принявшего более привычный полуволчий облик. И тут же понимает, что что-то не так: стены из белых стали жёлтыми, а потолок стал цвета платья Рингоноки. Всё стало выглядеть по-домашнему. Донохане поднялась и пошла к подруге. И замерла: Рингоноки занималась у себя в кабинете чтением афоризмов.

- Привет, Хан. Как прошла первая брачная ночь? Ты проспала весь вчерашний день, я тебя не будила.

- Ну…- Донохане смутилась,- …вы тама с Яхве точно не капусту хавали. И как это может нравиться?

- Как видишь, мне нравится. У меня, как видишь, два супруга, я подумываю о постоянной любовнице. Но тебе…- Рингоноки посмотрела внимательно на подругу,- …но тебе пока и капитана Комамуры хватит. Как, кстати, обновка?

- Ты о стенах?

- Ом.

- Оч круто! А чего это там все делают? – Донохане посмотрела в окно, где Ренджи и Зараки (не член клана, но друг семьи) очерчивали границы владений.

- Мы переезжаем вместе с цитаделью. И с небольшим участком земли. Нам предстоит превратить участок с пустыней в плодородную землю. – Рингоноки спокойно наблюдала за опешившей от такого шока Донохане, после чего вернулась к чтению. И тут ей попалась странная фраза.

«Слово счастье должно быть вычеркнуто из лексикона людей, которые думают и размышляют.» – Чаадаев.

Рингоноки подумала и сделала в этой фразе точку запятой и приписала удивительно ровным и разборчивым почерком:«, если, конечно, они не являются людьми». На этом она решила закончить и написала на последнем листе цитатника:

«Какого бы счастья не был достоин человек, он никогда не получит его лишь потому, что отрицает свою человечность» – и поставила многоточие. Она ещё откроет эту книгу. Ей нравится.

Хинамори вошла в кабинет через час. Рингоноки сейчас организовывала перенос здания, отпустив Момо в кабинет, чтобы она пересидела перегрузки там. Разумеется, книгу лейтенант открыла, прочитала всё и особо заинтересовалась цитатой Рингоноки Куротсучи. Улыбнувшись, Хинамори взяла ручку и написала ниже этого изречения:

«Но настоящего счастья достоин тот, кто делает счастливыми других» – и поставила точку. Вспомнив самые основные события последних двух лет, она улыбнулась, заколола волосы дорогими заколками (подарок на вторую годовщину совместной жизни с Куротсучи), пошла в свои отлично обставленные покои и легла спать на широкую европейскую кровать. «Рингоноки-сама очень заботится о нас. Я не заслуживаю такой заботы. И в завещании меня упомянули…Рингоноки-сама, так вот что означает «первая в списке вероятных любовниц». Что ж, пусть будет так. Всё лучше, чем предательство Айзена-самы.»