Смерть – плохая примета

– Папа, а Верочка тоже придет? – невинно про звучал в столовой детский голосок, и папа поперхнулся пузырьками от шампанского.

– Да, кстати, – пробормотал смущенно. – Владимир Сергеевич, позвольте представить Софью Тихоновну, новую гувернантку Валерии.

Луиза усмехнулась – вспомнил наконец-то! – и незаметно, для одной Софьи Тихоновны, насмешливо сморщила нос.

– Госпожа Савельева согласилась, мгм… времен но заменить нашу Веру… Софья Тихоновна, познакомьтесь, Владимир Сергеевич – дедушка вашей воспитанницы.

Профессорская жена, временно переквалифицированная в няни, чопорно склонила голову. Господин олигарх чуть хмуро поглядел на госпожу Савельеву, задержал испытующий взгляд, и сразу стало ясно – не доволен. Не дамой с камеей у окруженного кружевами горла, а – фактом.

Пожалуй, все вопросы, касающиеся его внучки, он пропускал только через себя и требовал – по меньшей мере! – предварительного уведомления.

– Раньше Софья Тихоновна воспитывала детей итальянского посла, – быстро, заглаживая оплошность, чуть-чуть преувеличил ранг итальянца Туманов. – Дворянка, знаете ли…

А вот эту рекомендацию хозяин дома добавил зря. Не каждый нувориш испытывает гордость, выплачивая зарплату «белой кости», и далеко не каждый понимает – не всегда бывает полезно подчеркивать происхождение в среде невызревшей элиты.

Но Игорь Николаевич так хотел замять вопрос об отсутствии за столом женщины, заменившей Валерии маму, что лепил все подряд.

Уводил. Сглаживал.

И в результате получил от дочери за бестактную рекомендацию щекотливый вопрос:

– Пап, а что значит – дворянка? Это кто? Кто во дворах гуляет? Не таких, как у нас, а где ребятишек много? Да?

Владимир Сергеевич фыркнул, покрутил головой и посмотрел на зятя – выкручивайся, мол. Твой день, твои решения, твое дите…

– Лерочка, я позже тебе все объясню, – шепнула зарумянившаяся «косточка». – И даже книжку покажу… А сейчас давай я научу тебя легко расправиться с эти куском рыбки…

Неловкость была снята, Софья Тихоновна отвлекла ребенка, торжественный обед пошел своим чередом с тостами и здравицами. Владимир Сергеевич, невысокий щуплый господин с пронизывающими, словно стальные спицы, глазами, на зятя и даже на Луизу поглядывал благожелательно, что очень удивило Софью Тихоновну. Луиза – явно видно! – испытывала легкое смущение и всячески (без излишнего подобострастия) старалась угодить. Для мисс Шефиловой ведь это тоже был своеобразный первый выход в свет: уже в семье, уже на равных, уже к ней обращаются на «ты». Месье олигарх отмерил дистанцию, позволил войти в ближний круг, по правде говоря, сестре бандита.

Бедная Луиза… Софья Тихоновна начинала понимать, как тяжело достался девушке сей приз и как она должна быть благодарна Маше за советы и поддержку… Не зря, не зря Мария Лютая приглашена свидетельницей на свадьбу…

Большая стрелка на старинных напольных часах все ближе подползала к четверке, и Софья Тихоновна начинала испытывать легкое головокружение – сейчас, сейчас в столовой появится Мария! – Валерия, устав быть взрослой и воспитанной, болтала под столом ножками в новых туфельках…

Часы пробили четыре раза. И почти сразу от холла донеслись голоса: приехал Михаил.

С большим букетом алых роз вошел в столовую, поздравил, обнял хозяина застолья…

Но где же Марья?! Ее не пропустила охрана у ворот?! Или задержали бодигарды Каплицкого, оставленные олигархом на въезде?

В горле Софьи Тихоновны заклокотали неритмичные удары, в глазах помчались кольца, и захотелось зажмуриться.

Бедная Маша!

Не слишком невозмутимый Михаил усаживался на свободный стул рядом с «гувернанткой»… Сомелье наполнил его бокал простецкой холодной водкой…

В столовую, в ярком платке-тюрбане на голове и больших, но довольно прозрачных солнцезащитных очках, входила Марья.

Через порог она переступила только на два шага, остановилась и дала возможность обществу понять –кто к ним явился.

Хозяин дома отставил недопитый бокал, недоуменно выставился на «гостью»:

– Марья… Ты?!

– Да, я, Игорь Николаевич, – невозмутимо, на удивление невозмутимо, проговорила Маша и сняла очки. – Добрый день, примите поздравления.

Несчастный Миша одним глотком убрал из рюмки водку. Луиза пораженно молчала, Владимир Сергеевич свел к переносице брови.

– Это какая Маша? – взглянул на зятя. – Это… та самая…

– Да, да, – закивал Туманов, промакивая салфеткой губы. – Та самая, из-за которой… из-за которой, в общем…

– …в твоем офисе бывает милиция, – жестко закончил тесть, и его рука скользнула за обшлаг пиджака. Наверное, к внутреннему карману за телефоном.

– Подождите, Владимир Сергеевич! – звонко выкрикнула Маша. – Подождите звать охрану. – Рука замерла под пиджаком, но наружу не вернулась. – Я пришла только за тем, чтобы сказать: за этим столом сидит убийца!

Слова прозвенели, абсолютная тишина проглотила их без остатка…

Так и не оставив желания звать охрану, Каплицкий посмотрел на зятя.

– Что ты несешь, Мария?! – как по команде возмутился Игорь Николаевич. – Какой убийца?! – И глянул на спрятавшегося за Софью Тихоновну компьютерщика: – Миша, скажи мне, что здесь происходит?! Где Таня?..