Смерть по имени сон

Во время недолгого рейса к Альфе Центавра Лунзи некогда было беспокоиться по поводу её нового прозвища — Иона. У ряда членов судового экипажа «Зова Судьбы» проявились ярко выраженные симптомы Космического травматического стресса. Они дрались и оскорбляли друг друга, что старший офицер медицинской службы корабля Харрис диагностировал как классическую реакцию на опасность. Акты агрессии требовалось предотвращать, и доктор Харрис поручил организовать лечение персонала «Зова Судьбы» Лунзи.

Просматривая её послужной список, он обратил внимание, что у неё имеется опыт исцеления нарушений психики, вызванных космическими факторами, и возложил заботу о новых пациентах на её плечи.

— Теперь, когда все уже позади, у них проявляется ответная реакция на воспоминания, — заметил Харрис в частном порядке, инструктируя Лунзи. — Что вполне естественно после столь сильного перенапряжения. Я вмешиваться не буду, только понаблюдаю. Вас они знают, относятся к вам с доверием, а передо мной могут и не раскрыться. Может быть, я даже перейму у вас какие-нибудь приемы.

Поэтому именно Лунзи организовала групповые сеансы с командой «Зова Судьбы». Почти все спасенные посещали эти ежедневные собрания, где могли поделиться своими тревогами и излить чувство обиды с изрядной долей горячности. Лунзи больше слушала, чем говорила, делала наблюдения и вставляла вопросы либо утверждения, когда беседа шла вяло или уходила в сторону. Она отмечала для себя, кто из пациентов нуждается в индивидуальном подходе или более глубоком лечении.

Еще Лунзи заметила, что ей и самой становится значительно лучше после этих коллективных собраний, как и прочим членам команды. Собственные её тревоги и огорчения были выявлены и досконально проанализированы. К её облегчению, никто, судя по всему, не утратил к ней уважения, как к врачу, когда она рассказала о собственных ощущениях. Они посочувствовали ей и высоко оценили, что она заботится об их психическом благополучии не с клинической дистанции, а будучи одной из них.

Инженеры, в чьем ведении находились центральный процессор и ускорители, пребывали в сильнейшем стрессе, а от параноидальных нарушений более прочих страдал обслуживающий персонал. С того самого момента, как были разбужены, они жаловались на беспомощность и целые дни мысленно проводили на «Зове Судьбы», поскольку не могли больше делать ничего, чтобы помочь как себе, так и другим. Ведь для сохранения психического здоровья экипажа в целом капитан Винлайн распорядился погрузить практически всех служащих в холодный сон. Специалистов необходимо было поберечь от добавочного напряжения, чтобы они смогли продолжить работать в полную силу.

— Там мы были при деле, и вдруг здрасьте — нас спасают, а мы спим, — тихо жаловалась Вур, одна из поварих-гарнсанов. — Нам даже не дали времени приноровиться к новым обстоятельствам.

— Думаете, все дело в том, что вы не успели приспособиться? — спросила Лунзи.

— Нет, вот это здорово! — вставил шеф-повар, человек. — Тебя просто отключили и хранят на складе, как ненужный багаж; это не метод лечения существ, способных чувствовать.

Зато Перкин и другие присутствовавшие при том инженеры меры капитана оправдывали.

— Ничего подобного. Ради всеобщего спокойствия истерию следовало подавить на корню, — настаивал Перкин. — Я, например, был не в состоянии сосредоточиться на работе. По крайней мере, от холодного сна ещё никто не умер.

— Но с таким же успехом это могло и произойти! Жизнь и смерть — мои жизнь и смерть — оказались вынуты у меня из рук.

Лунзи ухватилась за это замечание:

— Это звучит так, словно вы не столько возмущаетесь собственно холодным сном, сколько приказом в него погрузиться.

— Ну… — Шеф-повар обдумывал предположение Лунзи. — Думаю, если бы капитан вызвал добровольцев, я, вероятно, согласился бы. Я предпочел бы обойтись без принуждения.

Капитан Винлайн прокашлялся:

— В таком случае, Коберли, приношу официальные извинения. Я всего лишь человек. И, кроме того, находился в очень сильном напряжении. Прошу у всех вас прощения.

Последовал общий взрыв протеста. Большей частью возмущались поведением Коберли. Но некоторые были с ним согласны и петушились, утверждая, что Винлайн должен был перед ними извиниться.

— Вы удовлетворены, Коберли? — ободряюще спросила Лунзи.

Шеф-повар пожал плечами и уставился в пол:

— Наверное. Но в следующий раз позвольте мне решать самому, ладно?

Винлайн сдержанно кивнул:

— Даю вам слово.

— Ну а как насчет невыплаченной нам зарплаты за то время, что мы проспали? — спросила у капитана Чибор.

Винлайн оборонялся почти автоматически.

— С сожалением вынужден вам сообщить следующее: поскольку корабль был признан потерянным, компания «Параден» сочла, что находящийся на борту персонал бесполезно рисковал своей жизнью. Компенсацию выплатили лишь тем членам экипажа, которых подобрали в спасательных капсулах. Наша служба завершилась в тот день, когда страховая компания заплатила им за «Зов Судьбы».

Раздались возмущенные возгласы.