Смерть по объявлению. Неприятности в клубе «Беллона»

Не блестяще, но тональность безупречно верная, и текст укладывается в формат. Бросившись было назад к телефону в диспетчерской, он вспомнил, что аппарат на столе мистера Толбоя, должно быть, тоже еще подключен к коммутатору. Он снял трубку; обнадеживающий гудок подтвердил его догадку, и он поспешно затараторил:

— Вы еще здесь?

— Да.

— Тогда слушайте. Можете убрать заголовок и набрать заново шрифтом гоуди-болд?

— Да-а… Да, можем, если вы продиктуете прямо сейчас.

— Диктую.

— Порядок! Давайте!

— Начинайте с того же места, где начинается сейчас. Первая строка заглавными буквами, тем же кеглем как строка «вы себя». Правильно. Будет так: «ПЕРЕ-ГРУЗКИ &» — с дефисом в слове «пере-грузки» и амперсандом[39]. Поняли?

— Да.

— Следующая строка. Кегль тот же. Строку втяните на один знак — «пере-тряски», с дефисом, в конце — тире. Поняли?

— Да.

— Теперь третья строка. Гоуди, двадцать четыре пункта. Начинайте с выносом на два знака: «истощают нервы!», восклицательный знак в конце. Поняли?

— Да. Я повторю. Первая строка заглавными буквами, тем же кеглем, как строка «вы себя»: «ПЕРЕ-ГРУЗКИ &» — с дефисом в слове «пере-грузки» и амперсандом. Следующая строка. Кегль тот же. Строку втягиваем на один знак — «ПЕРЕ-ТРЯСКИ», с дефисом, в конце — тире. Третья строка. Гоуди двадцать четыре пункта. Начинаем с выносом на два знака: «истощают нервы!», восклицательный знак в конце. Все так?

— Все правильно. Очень вам благодарен.

— Не за что. Это мы вам благодарны. Простите, что доставили столько хлопот. До свиданья.

— До свиданья.

Мистер Копли откинулся на спинку стула и вытер испарину со лба. Дело сделано. Фирма спасена. Людей и за меньшее награждали. Когда случился аврал, когда все эти самонадеянные выскочки покинули свои посты, все вынес на своих плечах он, мистер Копли, старомодный квалифицированный работник, на которого агентство Пима всегда может положиться. Человек, не боящийся ответственности. Человек, душой и телом преданный работе. А предположим, и он сорвался бы домой ровно в половине шестого, как Толбой, не заботясь о том, выполнена работа или нет. Что бы случилось? Агентство оказалось бы в весьма затруднительном положении. Надо будет рассказать об этом утром. Мистер Копли надеялся, что это всем послужит уроком.

Он опустил выдвижную крышку на стол мистера Толбоя, где были безобразно разбросаны лотки для документов и неряшливые стопки бумаг, которые тот, уходя с работы, обычно просто закрывал крышкой, и в этот момент получил свежее доказательство безалаберности хозяина стола. Из какого-то таинственного закутка выпало заказное письмо; конверт шлепнулся прямо на пол.

Мистер Копли наклонился и поднял его. Письмо было подписано печатными буквами и адресовано мистеру Дж. Толбою, эсквайру, на его кройдонский адрес. Конверт был вскрыт. Приподняв клапан, мистер Копли заглянул в него и увидел, что там нет ничего, кроме толстой пачки зеленых банкнот. Под воздействием естественного импульса мистер Копли вынул купюры и бегло пересчитал их; к его изумлению и возмущению, их оказалось не менее пятидесяти.

Если было что-то, что бесило мистера Копли больше всего другого, так это Бездумная и Бесчестная (долгие годы, проведенные в рекламном бизнесе, сыграли с ним забавную шутку, приучив думать с заглавных букв) Привычка Расставлять на Пути Людей Искусительные Ловушки. Он держал в руках колоссальную сумму в пятьдесят фунтов, брошенную столь небрежно, что она непременно выпала бы на пол при простом открытии крышки стола, где ее могли найти миссис Крамп и ее уборщицы. Безусловно, все они были безупречно честными людьми, но в нынешние Трудные Времена едва ли можно было бы упрекнуть женщину-работницу, если бы она поддалась искушению. Хуже того, допустим, ценный конверт был бы разорван и выметен. Предположим, он попал бы в корзину для мусора, а оттуда — в мусорный мешок и далее на бумагопереработку или, хуже того, в мусоросжигательную печь. Какая-нибудь невинная уборщица могла быть Ложно Обвинена и до конца жизни не избавилась бы от Позорного Клейма. Со стороны мистера Толбоя это было недопустимо. Поистине Безнравственно.

Конечно, мистер Копли точно представлял себе, что случилось. Мистер Толбой получил эту крупную сумму (от кого? никакого сопроводительного письма в конверте не имелось, но до этого мистеру Копли не было дела; вероятно, это был выигрыш, полученный на собачьих бегах или что-нибудь столь же непотребное) и принес ее на работу, намереваясь положить в банк «Метрополитен энд Каунтиз», что на углу Саутгемптон-роу, где хранили свои сбережения большинство сотрудников. По некой причине он не успел отнести туда деньги до закрытия и вместо того, чтобы положить конверт в карман, сунул его в стол, а в половине шестого рванул домой в своей суматошной манере, позабыв о нем. И даже если бы он позднее вспомнил о деньгах, то, скорее всего, решил бы, что «с ними все будет в порядке», возмущенно думал мистер Копли. Нет, надо все-таки его проучить.

И он его проучит: припрячет деньги в надежном месте, а утром сделает мистеру Толбою внушение.